.

лицо вождя или скорее мумии под пуленепробиваемым стеклом.

      Впоследствии моя детская память старалась избавиться от этого тягостного посещения. Когда мы поднялись на поверхность, дедушка пытался заглянуть в мои глаза, как в детстве, когда рассказывал мне о кибальчише. Но я отводил глаза и всю обратную дорогу молчал, стараясь поскорее забыть это страшное подземелье.

      Вечером, когда мы пили чай, к нам приехал Владимир Алексеевич, он служил вместе с дедушкой, был, как говорила мама, его правой рукой. Это был молодцеватый офицер с роскошными гусарскими усами. Маме он нравился, а я, пока был маленьким, побаивался его. Вернее не его самого, а его взгляда, стального, пронзительного. Он смотрел так, будто хотел заглянуть внутрь меня, увидеть, какие мысли роятся в моей голове. В тот вечер дедушка рассказал ему о нашем посещении мавзолея, даже пошутил насчет моих детских страхов. Владимир Алексеевич улыбался, а глаза смотрели, как всегда, холодно и, как мне тогда показалось, враждебно.

      Через год дедушка приобрел себе дачу по Белорусскому направлению. И потом он на все лето уезжал туда вместе с Зиной. Бабушка обычно оставалась в московской квартире, так как не любила деревенскую жизнь.

      – Я так привыкла к комфорту, – говорила она маме по телефону. – А там сплошные комары да мухи. Нет, дачная жизнь не для меня.

      Мы с мамой иногда ездили на эту дачу на выходные. Но, это случалось всего несколько раз за летний сезон. Таким было мое детство – счастливое и беззаботное.

      Глава 2. Дача.

      Прошло, наверное, лет десять, прежде чем я снова увидел темно-синюю коробочку в руках деда. И это событие перевернуло всю мою тогдашнюю жизнь. За это время я вырос, в прямом смысле, почти до метра девяноста сантиметров. Окончил школу и учился на четвертом курсе института. Жили мы с мамой все в той же двушке-хрущевке, изредка навещая дедушку: летом – на даче, зимой – в его московской квартире. Бабушка умерла три года назад, и единственной спутницей деда все эти годы оставалась его верная домработница Зина.

      Дело происходило в начале июня, вечером. Я готовился к очередному экзамену, когда неожиданно раздался телефонный звонок.

      – Коля, это ты? Здравствуй! – я не сразу понял, кто говорит. – Это Зина тебя беспокоит. Ты меня не узнал что ли?

         До этого я ни разу не слышал ее голос по телефону, поэтому немного растерялся.

      – Да, Зина, здравствуй! Что-нибудь случилось? С дедушкой?

      – Пока нет. Но, до конца я не уверена. Совсем плохой он стал. – Здесь мне показалось, что Зина всхлипнула.

      – Я чего звоню-то, Коленька! Это он меня попросил. Я специально на станцию пришла. Так и сказал, позвони именно Николаю. Он хочет, чтобы ты завтра приехал к нам на дачу. У него к тебе очень срочное дело.

      – Какое дело? – переспросил я.

      – Он не сказал. Сказал, пусть обязательно приедет завтра, а то потом будет поздно.

         Из-за помех на линии, Зинин голос то пропадал, то звучал громоподобно.