Заоблачный Царьград. Владимир Ераносян

иногда говорил, какой именно способ убийства истребуют боги – разбитием головы, отрубанием, растерзанием, утоплением, удушением, закалыванием, сожжением… Никогда не обходилось без приношений.

      Победы требовали не только разбрасывания ведических рун, но и гадания на углях, крови птиц и животных, умерщвлением девиц и старух. Почти никогда не рубили на камне мужей, разве что пленных.

      Боги, служителем коих слыл сей шарлатан, родом из чуди, каждый раз предпочитали разные подношения, и о них, в силу своей болезненной экзальтации, лучше всех знало вот это доверенное существо, претендующее на авторитет скальда, мистика и провидца.

      – Говори! – приказал Олег.

      – Жертва поможет, на сей раз страшнее, чем прежде… – вытаращив глаза, прошептал волхв, – То, что придется убить, в твоем сердце. От этого горько, но ты не желал бы из уст своей тени слышать лишь то, что услаждает твое ухо.

      – Говори! Не томи. Скальд мне не нужен, здесь полно скоморохов и карликов. Ты как провидец на службе! Я тебя почитаю за это! Ты никогда не ошибался. Предостерегал от поражений, которые не случились бы, слушай я тебя всегда. И не бойся сказать, даже если сделаешь мне больно! Кто на сей раз!? Он в моем сердце!? Ты говоришь о…

      – Локи! Твой конь черногривый! Он нужен богам! В нем опасность! Если останется Локи живым – ты умрешь! – громко, как песнь, провозгласил волхв, и осмелев, встал с колен.

      – Локи!? – поморщился регент, при этом выдохнув грудью свое напряжение от того, что на мгновение подумал, что волхв полоумный, шаман полунощный, мог произнести имя Игоря, сына Рюрика и его сестры, того, к кому он и вправду прикипел душой и запустил в свое сердце.

      – Локи, мой князь. И неслучайно! – убеждал ведун, – Это не просто священная жертва! Именно в Локи погибель твоя! Не в ромейском копье, не в стреле кочевого народа, не в яде хазарском таится для тебя смерть. А в этом ретивом черногривом красавце, рожденном бурей любимце, он слился с тобой, только ты так искусно сумел его приструнить, приручить и объездить! Но избавься от Локи, и будет тебе не победа, а жизнь!

      – Не победа, а жизнь!? – не внял Олег, – А что на алтарь принести за победу!? Жизнь без победы ничто для варяга, и ты это знаешь! Жизнью зовется и жизнь у раба!

      – Жизнь в данном случае нужна для победы! Не сохранив своей жизни, не ты поведешь флот русов, а кто-то иной! И тогда не видать ни победы, ни выгодного мира!

      – Кто-то другой!? Игорь? Свенельд!? А может булгары, так тем василевс уже платит откупные! Что-то туманно ты говоришь! Но ступай, и скажи чтобы конюх вывел во двор Локи! Буду прощаться с верным другом!

      – Простись, не жалей! Избавляясь от Локи, сбежишь и от смерти. Убей и закопай, а лучше сожги. Так вернее! Чтобы Выросли в стойлах на смену ему жеребцы! – ведун причитал.

      – Прочь, кровожадный ведун. Что за напасть! Конь тут причем несмышленый!?

      Волхв удалился. Но не со двора. Уже из конюшни привели Локи, и конь грациозно бил копытом, размахивая своей завитой косой, в надежде ощутить хозяина,