Берег мистера Моро. Сергей Юрьевич Борисов

того, ставя замки на дверях ванной и кухни, полосуя ножом его полотенца, наконец, подпирая на ночь скалкой ручку двери его комнаты, они не могли не понимать, что в конце концов он обратится в милицию. Он и обратился. Участковый, однако, на жалобу отреагировал как-то вяло, предложив не шуметь и не дергаться.

      – Он недорого стоит! – скалил зубы на следующий день бывший беженец, а ныне полноправный житель города на Неве. – А ты не будь дураком, не упирайся, не на улицу же тебя выгоняют. Крыша над головой будет. И деньжат мы тебе подбросим. Чего тебе еще надо, калеке?

      Но переезжать с Васильевского острова на дальнюю окраину в комнату-клетушку, прикупленную соседями у какого-то алкаша, Сашка не собирался. Должна же быть правда на свете! И он отправился на ее поиски.

      В квартиру зачастили различные комиссии. В их присутствии соседи были само обаяние, обвинения отрицали начисто, а когда Сашка отворачивался, выразительно крутили пальцем у виска. Замки на дверях? Так он же, инвалид этот, пьяница несчастный, как стакан на грудь примет, так все крушить начинает! И им верили. Ведь страдальцы, из одной квартиры националисты выгнали, теперь в другой жизни нет…

      Как-то в одном из кабинетов, где сидел человек, в обязанностях которого было помогать таким, как Сашка, он услышал: «Так что же вы хотите?» Сашка сказал: «Чтобы меня никто не трогал». И добавил, не козыряя: «Я в Чечне был». В ответ прозвучало ленивое: «Не я вас туда посылал». После этого Сашке оставалось либо выматериться, либо молча выкатиться из начальственных апартаментов. Он выбрал последнее и больше никого ни о чем не просил. Вообще никого.

      А жить становилось совсем не на что. По специальности работы не было и не предвиделось. Пенсия по инвалидности крошечная. О том, чтобы просить милостыню, как это делали многие из потерявших кто руку, кто ногу, кто надежду его собратьев по оружию, Сашка даже не думал. Стыдно-то как! Он стал читать объявления в бесплатных рекламных газетках, попробовал быть «кукушкой» на телефоне, но сосед перерезал провод, сам готовый довольствовать мобильником, лишь бы лишить Сашку и этого грошового заработка.

      Потом Сашке повезло: подвернулась работа уличного торговца «на проценте». Он добирался утром до станции метро, туда же привозили столик и товар. И до вечера. Торговля шла из рук вон плохо до тех пор, пока сердобольная тетка, иногда ставившая свой овощной лоток рядом с ним, не посоветовала ему надеть военную форму.

      – Ты пойми, чудак человек. Тебе от этого прямая выгода. Когда мужчина в форме, у покупателя к нему другое отношение. Уважительное. Это в крови у нас, понимаешь? А ты еще и на коляске. Тоже плюс, прости Господи. Не из уважения, так из сострадания купят.

      Он упирался до тех пор, пока выходцы с солнечного Кавказа, обеспечивающие его товаром и отмазывавшие от милиции, не объявили, что закрывают «точку». Сашка упросил их подождать неделю, и на следующее день надел свою старую полевую форму.

      Торговля пошла. Права оказалась тетка. И все бы ничего, хозяева успокоились,