Черный марш. Воспоминания офицера СС. 1938-1945. Петер Нойман

Кирхаллее, где блистали в цветных летних платьях прелестные баварские девушки.

      Решили посмотреть фильм о Фридрихе II Великом в кинотеатре на Кауфингерштрассе.

      Вошли в курзал, полный табачного дыма и сырости, как турецкая баня. Фильм уже начался.

      Полчаса фильма для меня было достаточно. Он представлял собой мрачную и скучную историческую мелодраму, оживлявшуюся время от времени остроумием в духе Вольтера, которое встречали громким смехом импозантные, бородатые персонажи той эпохи, собравшиеся без видимой причины в одной из комнат дворца Сан-Суси.

      Я начинаю шевелиться и ерзать на своем месте и чувствую себя крайне неудобно. Внезапно луч света от фонарика билетерши, проводящей кого-то на свои места, выхватывает из темноты девушку, которую я даже не замечал на соседнем месте.

      Мгновение, в которое я ее увидел, обнаружило, что она заслуживает самого пристального внимания: румяная, с полными губами, покатыми щеками девушки, обретающей женственность, с соблазнительными изгибами, подчеркнутыми светом проектора, каштановыми волосами, стянутыми в пучок.

      Я сразу заметил, что это нежное существо искоса наблюдает за мной краешком глаза. Делаю вид, что внимательно слежу за банальным сюжетом, которым еще более банальный продюсер фильма пытается заинтересовать нас на экране.

      Франц, обративший внимание на мою пассию, толкает меня коленом, видимо с целью придания мне смелости.

      Вообще, я не очень находчив в такого рода ситуациях. Несмотря на напускную самоуверенность, чувствую ужасную робость.

      Наконец фильм заканчивается под фанфары, дробь барабанов и демонстрацию прусского флага, победно развевающегося над страной, снова обретшей мир. Зажигается свет.

      Соседка еще более привлекательна, чем я предполагал.

      С галантным видом прикуриваю сигарету, которую предлагает мне Франц. Затем наклоняюсь к девушке и спрашиваю любезно:

      – Надеюсь, вы позволите, фрейлейн.

      Она улыбается, словно желает сказать: «Ага, меня интересовало, как ты начнешь знакомство», – и отвечает:

      – Пожалуйста, я сама курю иногда.

      Спешу проникнуть в брешь, которую открыла для меня моя куртуазность, и предлагаю ей сигарету.

      Вскоре мы болтаем друг с другом, как давние знакомые. Выясняю, что ей шестнадцать лет и что она в Мюнхене на летних каникулах. Приехала из Штутгарта, где родители занимаются бизнесом. Учится там в политехническом техникуме.

      Закончив взаимное представление, отправляемся втроем пройтись по улицам.

      Кауфингерштрассе не так оживлена, как прежде. Оранжевые лучи заката освещают лица прохожих и отражаются в окнах многочисленных магазинов одежды, расположенных в этом районе.

      Намекаю Францу, что он мог бы вернуться в Урфельд один, однако приятель, кажется, не понимает, что его присутствие не обязательно.

      Наконец бедняга уходит, потупив взор и, вероятно, сетуя на непостоянство моей дружбы.

      Но ведь не каждый день встречаешь Бригитту!

      Оставшись