Утес. Гелий Иосифович Уралов

пусть не позорит наш поселок.

      ––Так и раньше про нее всякое говорили, – сказала Авдотья, женщина лет тридцати пяти, обремененная большим домашним хозяйством и успевшая народить уже четверых детей.

      ––Надо же такое,– продолжала она,

      ––А вы бы Ксения Пантелеймоновна, палку, да по горбам их бесстыдников.

      ––Не успела, убежали они, – ответила она.

      ––Может вы ошиблись, – скромно спросила Галина, потупив свой целомудренный взгляд.

      ––Не ошиблась, Галя. Я потом вернулась и для убедительности заглянула к ним в дом. И точно, парень на кровати лежит под одеялом, а она его чаем, как младенца кормит.

      Бабка Семеновна, пыталась внимательно слушать, о чем говорят женщины, но так ничего и не поняла.

      ––Ты, Ксения помоги – ко нам обувку купить Николаю, а то веть оно так, ни то, ни се…

      ––Помогу, помогу, бабка, какой размер – то?

      ––Сорок второй, – оживилась Авдотья.

      ––Помоги Ксения, сделай милость, а то день рождения.

      Ксения Пантелеймоновна неторопливо вошла за прилавок, открыла дверь в подсобку, и подошла к полкам, где у нее был всегда «НЗ» – неприкосновенный запас дефицитных вещей. Товар этот в основном был импортным, и она гордилась его наличием, что делало ей большую славу не только в их поселке, но и во всем районе. Только на днях приезжал председатель райисполкома со своей женой – докторшей, и она во всем им угодила. Теперь Ксения решила потрафить Авдотье и достала коробку с югославским «Партизан» туфлями на толстой подошве.

      ––На вот, протянула она туфли Авдотье,– когда вышла из подсобки, – таких, и в городе не найдешь.

      Туфли были красивыми, и, Авдотья обрадовано осматривала их со всех сторон.

      ––Сколько? – спросила Авдотья.

      ––Тысяча восемьсот, – ответила Ксения Пантелеймоновна.

      ––За такое не жалко, на вот возьми, самый раз две.

      Ксения отодвинула ящик, сзади прилавка, и небрежно смахнула туда зеленые бумажки.

      –– Сейчас, дам сдачи, – сказала она, роясь рукой во внутренностях ящика, нащупывая нужные сотенные.

      ––Да, что ты Пантелеймоновна, обижаешь? Какая сдача? За такую обувку с меня еще причитается,…не ищи, обидишь.

      ––Нет ведь у меня сотенных, – сказала Ксения Пантелеймоновна, словно и не слышала причитаний Авдотьи.

      ––Да, не беда, зайдешь в другой раз, получишь сдачу, ответила она, прекрасно понимая, что за этой сдачей Авдотья не придет.

      Глава 4. После неудавшегося купания

      От горячего чая и теплого одеяла, Степан согрелся. Постепенно память восстанавливала все то, что с ним произошло и он, взяв за руку, хлопотавшую рядом прежде незнакомую ему красивую девушку, тихо произнес:

      ––Ты уж извини меня, за все. А тебя, как зовут?

      ––Наташа.

      ––Мне теперь стало совсем хорошо, Наташа,… я пойду..

      ––Сейчас подожди, брюки повешу на солнце, они быстро проветрятся, а ты пока полежи еще.

      Она взяла его влажные брюки, вынесла их во двор, и повесила на небольшую,