Берег Скардара. Владимир Корн

Гобелли – дворянин и весьма известная в Империи личность. Но чтобы сразу герцогом…

      Гобелли рассмеялся вновь:

      – Не нужен мне герцогский титул. Поверьте, я уже не в том возрасте, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

      Говоря это, он рассматривал револьвер. Чтобы разобраться в конструкции оружия, ему не потребовалось и пары минут. Причем мне даже не пришлось ничего подсказывать. Он внимательно рассматривал механизм, что-то неслышно бормоча себе под нос. Мне удалось расслышать лишь одну его фразу:

      – Господи, как все просто. – При этом Гобелли посмотрел на меня.

      Я развел руками: увы, все это не моя заслуга.

      А затем у нас пошел замечательный разговор, закончившийся далеко за полночь:

      – Вот тут вы не правы, маэстро. Такое вполне устранимо. Достаточно «обрядить» ствол в водяную рубашку – и все проблемы с теплоотдачей будут решены. Вот, посмотрите на рисунок.

      – В водяную рубашку, говорите? А ведь верно…

      Чуть позже уже он пытался убедить меня в своей правоте:

      – Полноте вам, господин де Койн. Зачем все усложнять? Не проще ли будет сделать шептало чуточку длиннее?..

      Устройство и преимущества унитарного патрона он понял мгновенно. Да и неудивительно: это я обычный человек, нахватавшийся обрывков чужих знаний. Он же мастер, маэстро.

      – Понимаете, господин Гобелли, я думаю, что проблема с бездымным порохом будет решена в ближайшее время, – заявил я с уверенностью, которую совсем не испытывал. Не знаю почему, но у Капсома с этим вопросом определенно не ладилось.

      Гобелли поставил на стол тигель, насыпал в него немного мелкого серого порошка и поднес лучинку, зажженную от свечи. Комната озарилась яркой вспышкой, поднявшей к потолку слабую струйку дыма.

      Гобелли победно посмотрел на меня и сказал с улыбкой:

      – Что вы там говорили о дюжине молоденьких наложниц?

      От воспоминаний меня отвлек звонкий голосок Мириам:

      – Ваша светлость, похлебка готова.

      Не очень-то я сейчас похож на его светлость. С заплывшим глазом, босой, с распухшим лицом и плохо застиранными пятнами крови на белой рубашке.

      Похлебка удалась на славу. За ужином мы вели неспешный разговор.

      – Так, – произнес я голосом, от которого Мириам непроизвольно съежилась. – Ты зачем его развязала? Я же велел тебе ударить капитана по голове, если он начнет шевелиться.

      Девушка съежилась еще больше:

      – Я и ударила…

      – А он что?

      – А он открыл глаза.

      – А развязала-то зачем?

      – Он сказал, что если я этого не сделаю, то он привяжет к моей ноге веревку и выкинет меня за борт. А чтобы акулы сразу почуяли кровь, сначала отдаст меня команде.

      Сейчас Мириам представляла собой сплошной комочек. Я погладил ее по голове, на что она ответила мне робкой улыбкой. Мне не в чем винить тебя, девочка. Далеко не каждый мужчина нашел бы в себе мужество отказать этому человеку в его маленькой просьбе.

      Немного помолчали,