Добро. Вторая часть. Павел Нефедов

были закрыты. И что странно, у меня не было явной потребности к солнцу. Я настолько был поглощен своим детищем, что внешние факторы меня совсем не беспокоили.

      Это была настоящая вереница дел. Я параллельно выполнял все, что только мне открылось для разума. Я пел, плясал, играл на гитаре, снимал видео у хромакея, редактировал видеофрагменты, сочинял музыку в аудио редакторах, писал стихи, продолжал написание книги. В общем, я растворился в творчестве целиком и полностью.

      Голодание давало о себе знать. Нет, не так, как это многие смогут себе представить. Я не отождествлял пищу с жизненной необходимостью, или с состоянием тела. Она играла для меня роль эйфории. А точнее сказать, ее отсутствие. Как например, при алкоголе или наркотиках. Я испытывал легкое блаженное помутнение, которое не мешало мне творить. А даже наоборот, очень сильно помогало. Вроде вспышки озарения. Причем, отсутствие приема пищи, отбрасывало и сон. Не совсем конечно же, я спал пару тройку часов. Но, думаю, для обычного человека, это сверх нормы своих возможностей. И в этом мне помогала душа, которая просто-напросто пела от порыва приятных мыслей – созидания. Кстати, и начало – первую часть этой книги, я писал именно в те мгновения.

      Я был похож на нищего бродягу в материальном мире, и на счастливого творца в мире вдохновения.

      – Да, – чуть ли не напугал я сам себя своим ответом на телефонный звонок. Я даже не заметил, как достал телефон, и нажал на кнопку вызова.

      – Привет дружище! – Раздался знакомый голос.

      Я сразу же узнал Альберта, своего друга. Мы часто разговаривали по телефону, после моего затяжного отъезда из родных мест. Мы являлись друг другу некими гуру. В определенные моменты, выслушивая свои личные истории, находя слова поддержки и психологического анализа. Тем более, что мы прошли длинный и совместный путь просветления в лабиринтах мироздания. Для простого обывателя поясню, мы часто и изощренно копались в своих мыслях – мозгах. Может быть, это было связанно с определенным возрастом, или с угасанием интереса к обыденной жизни, но одно могу сказать точно, наши беседы очень помогали нам обоим.

      – Привет, родной! – Ответил я!

      – Как ты там, блудный сын? – С доброй шуткой в голосе, сказал Альберт.

      – Как обычно, дружище, – с юмором ответил я, – как ветер! То тут, то там. Даже и не знаю, где заземлиться.

      Повисла небольшая пауза.

      – Я иногда тебе завидую, – сказал Альберт, – твоей легкости, и творческому порыву. Хотя и понимаю, что будь я на твоем месте, то завидовал бы семейным людям. Ведь ты сейчас один?

      – Я давно один, и наверно останусь в этом состоянии навечно! – Ответил я.

      Я опустил глаза, словно взгрустнул. Но на самом деле, я ликовал. Не скрываю, он был прав. Оставшись один, я всегда вспоминал семейный уют, дружескую поддержку, общение с людьми. Но это был мой выбор. Не знаю по каким умозаключениям, но я был уверен, что в толпе не смогу творить. У меня не получится реализовывать свои творческие задумки. Именно поэтому, я бродил