Мойры не плачут. Галина Павловна Константинова

довольно комичную позу. Немного скованно держится, подумала Варвара. Она взглянула на него с обожанием, они вместе учились в группе, а Женька был всеобщим любимцем.

      Вы говорите – общество,

      Вы говорите – мир.

      Уговорить пытаетесь себя,

      Напевая как мантру –

      «я против революции!».

      Подразумеваете – на наш век хватит.

      Хватит!

      А если не хватит, добавит братия!

      Диктатура бабла – ваша демократия.

      Знаком доллара – змеи обвивающей шею –

      Удушены все надежды на справедливость.

      Не завидую, говорю, как умею:

      К вам никто не проявит милость.

      Ни свои, одурманенные жаждой наживы, твари,

      Ни монастыри, ни нищие,

      Ни я, и не мой товарищ,

      Как немой, стиснув зубы, пробивший днище,

      Опостылевшей баржи существования.

      Вы говорите – мир,

      Намекая на величие, силу прогрессивного общества…

      Что в вас прогрессивного, что общего?3

      Андрей, кажется, стал нервничать, будто ревновать. Но Варвара не обращала на него внимания. «Папик» есть «папик», ему и положено нервничать. Она взглянула на вход в зал, таинственный незнакомец уходил с развязной девицей, придерживая её за талию или чуть ниже. Девица сильно шаталась, несколько мужчин с характерными рокерными атрибутами глядели ей вслед. Игорь пел в микрофон:

      Колесница любви сотрёт меня в порошок

      И скинет нафиг с плоской земли…4

      Андрей схватил её, неуклюже чмокнул в щёку. Потянул танцевать. Но Варвара повела плечом с капризной миной.

      Глава 2

      Влад почти тащил на себе эту случайную девушку Диану. Угораздило же её так напиться! Зачем я только с ней связался, думал он с досадой. Нет же, надавила на жалость. Сказала, что вот те бугаи приставали к ней, пока она курила перед баром. Может, это просто враньё? Сейчас уже проверять некогда, придётся ей помогать. Самое интересное, что живёт она далеко, но говорит, что муж не пустит её в таком виде домой. Да уж, интересная семейка. Делать нечего, Влад тащил её к себе.

      Иногда закрадывалась мысль, а не сворует ли она что-нибудь. Это подсказывал внутренний голос самосохранения. Но что у него воровать в коммунальной квартире?

      Квартира была расположена в сталинском доме, рядом с «башней смерти», так в городе называли здание сталинской эпохи, в котором располагались органы внутренних дел. За башней с правой стороны продолжается главная улица города, но здесь она называется «тихий компрос». Здесь нет общественного транспорта, поэтому и тихий.

      Квартира досталась Владу Моршанскому от матери. Вернее, не квартира, а всего лишь две комнаты. В далёкие нулевые отношения в семье стали разлаживаться. Мать всё чаще уходила в запой, ставший привычкой в 90-е, а отец всё чаще уходил из дому или скрывался в командировках. Работал он рядом на заводе

3

Стихи Евгения Колпакова.

4

Песня «Колесница любви» (группа «Танцы на траве»).