Седьмой кувырок. Роман. Юлия Каменева

вине: именно он уговорил жену Светлану уехать в Камбоджу.

      Врач по образованию и по призванию, она мечтала помогать нуждающимся. Даже рождение дочери и пылкая любовь мужа не смогли удержать её в родном городке. Она ездила по разным странам с группой врачей и именно там, спасая людей, жила по-настоящему. Нельзя певчую птицу заставить петь в неволе… Вот и Николай не счёл себя вправе лишать счастья любимую женщину. И отпустил…

      Первый год она исправно позванивала, интересовалась делами семьи. Затем стала давать о себе знать всё реже и реже. И наконец, на следующий день после того, как Шуре исполнилось пять, телеграммой известила мужа, что в далёкой и бедной африканской стране нашла любовь всей своей жизни – камбоджийца, и просит простить её и понять. Николай понял. А куда деваться-то? К тому же они с Шуркой уже приноровились справляться без мамы…

      – Я старалась, Сашок, – на подведённые чёрными стрелками глаза Маргариты Степановны навернулись слёзы.

      – Я не Сашок!! И пирог не хочу! Он воняет!

      – Шурка! – укоризненно выкрикнул папа вслед взбешённой дочери и пожал плечами: мол, я же предупреждал.

      В школе Шуре нравились математика, биология и химия. Её привлекала профессия врача. Летом, после окончания седьмого класса, папа вдруг обнаружил дочку с медицинской энциклопедией в руках. Ах, как он просил Бога не вести её по пути матери! Но, видимо, что-то закладывается на генетическом уровне, и девочка, не помнящая родительницу и не воспитываемая ею, интуитивно ощутила схожее призвание.

      Коля уговорил Шурочку записаться на гимнастику, тайно надеясь, что та отвлечёт её от изучения медицины. Спорт при грамотном подходе способен любую дурь из головы выбить, решил отец. К тому же тренерша Нина произвела на него впечатление настоящей умницы: она так «заводила» своих подопечных, что те слушались её беспрекословно.

      Тем не менее интерес к выбранной профессии у Шуры не ослабевал. Она с упоением изучала в энциклопедии термины и запоминала, как правильно ставить больному клизму, выявлять аппендицит и отличать разные виды сыпи. От папы, почему-то не разделявшего её увлечения, ей приходилось прятаться, читать тайком.

      Вскоре львиную долю Шуриного времени стала забирать секция гимнастики. Девочке повезло – природа наградила её грацией и гибкостью, и через три месяца тренировок она уже садилась на поперечный и продольный шпагаты. Пока другие юные гимнастки плакали, пытаясь растянуть связки, Шура принимала заданную позицию и размышляла. Чаще всего её мысли занимали сведения из медицинского справочника.

      Постепенно папа зачастил к дочке на тренировки. Нина, принципиально не позволявшая родителям присутствовать на занятиях, не прогоняла его. Шуру это напрягало. Улыбка спортсменки казалась ей искусственной, неискренней. Соседка Рита к этому времени уже исчезла из их жизни: переехала в другой город. Шура почти успокоилась, но тут возникла новая соперница с её приклеенным оскалом. А поскольку