Закулисные тайны и другие истории…. Александр Журбин

      Предисловие

      Ну вот, кажется, готова и следующая книга. Эта – уже девятая по счету.

      Она состоит из двух частей.

      Первая часть – колонки из журнала «Русский Пионер». Года три я был колумнистом этого журнала и писал колонки почти в каждый номер. Посвящены они чему угодно, и чаще всего – не музыке. Мне было интересно писать на темы, которые предлагала редакция журнала, и участвовать в этом наряду с Дмитрием Быковым, Виктором Ерофеевым, Андреем Макаревичем, Андреем Бильжо и многими другими заметными персонажами российской жизни.

      Вторая часть – это тексты из портала «Сноб» и газеты «Известия», интервью, которые я давал разным СМИ, интервью, которые я брал для разных СМИ, ну и множество разных строчек, включая даже шутливые стихи. Многое печатается впервые и написано специально для этой книги.

      Волнуюсь, как всегда. Издание книги – особый процесс, это Слово, которое автор посылает Urbi et Orbi, и ты никогда не знаешь, «как наше слово отзовется».

      Но, как говорит поэт, взамен «нам сочувствие дается».

      И ради этого стоит писать и издавать книги.

      Александр Журбин

      Что делать с клиентом, или 3 уровня суеты

      Слово «суета» в русском языке имеет 3 уровня, 3 стадии, 3 смысла.

      1. Низкий – ленивый.

      2. Высокий – карьерный.

      3. Греховный – кайфовый.

* * *

      Низкий означает: беготня, торопливость, хлопотливость, потливость (ну, последнее так, для рифмы) и еще: не суетись, в смысле – не торопись, не спеши, знаменитое наше «не суетись под клиентом».

      По-английски это будут слова «rush», «fuss», «stir», «hustle». (как всегда, в английском много корней для одного и того же понятия, каждый корень имеет свой оттенок; в русском корней гораздо меньше, зато русский силен своими префиксами и суффиксами, или, как говорят филологи, «деривационными морфемами»).

      Кстати, название знаменитой комедии Шекспира «Много шума из ничего» гораздо точнее перевести «Много суеты, и всё ни о чем», поскольку слово «ado» тоже переводится как «суета»

      Но эта суета, так сказать, мелкого смысла, второго сорта. Есть еще сходные словечки: «суетня», «мельтешня», «суматоха», «сумятица», «суматошливый» и что-то еще рядом, и всё это означает – неразбериха, торопливость, хлопоты, беготня.

      Когда это определение прикладывается к какому-то человеку, звучит довольно обидно: когда говорят «он сильно мельтешит», «он очень суетливый» – то, как правило, в негативном смысле. Сам про себя человек никогда не скажет: я очень суетливый, я все время суечусь. Или скажет это с негативным оттенком, как у Губермана:

      Когда я спешу, суечусь и сную,

      то словно живу на вокзале

      и жизнь проживаю совсем не свою,

      а чью-то, что мне навязали.

      Вообще человек, претендующий на некоторое достоинство и самодостаточность, скорее скажет: Я не суечусь. Я не люблю суетиться. Давайте без суеты…

      То есть этот род суеты – что-то плохое, отрицательное, негативное.

      И вместе с тем это выражение («Все это – суета сует»), так нам всем знакомое и всеми любимое, оно очень удобное, под ним можно отсидеться, отлежаться, на него можно все свалить. Подниматься над суетой, как пела когда-то Пугачева, совершенно не хочется, куда удобней полежать на диване с любимым айпэдом, уткнувшись в очередной сериал. А когда кто-нибудь скажет тебе: вставай, давай что-нибудь делать, проснись! – так удобно ответить: чепуха это все! Ерунда! Суета сует и всяческая суета!

* * *

      Второй смысл – «высокая суета». В библейском смысле. «Суета Сует», по латыни Vanita Vanitatum.

      Все знают, впервые это прозвучало в «Книге Екклезиаста», которую по преданию сочинил Царь Соломон (впрочем, многие ученые считают это предположение несерьезным, у Соломона было до фига других дел, у него было, согласно Библии, семьсот жен и триста наложниц, на писание книжек времени не было).

      Я лично впервые услышал (а вернее, прочитал) это словосочетание на оригинальном языке (на иврите), когда в юности читал «Одесские рассказы» Бабеля. В рассказе «Конец богадельни» сказано:

      – «Гэвэл гаволим» [суета сует (евр.)], чокаясь с матросом, сказал Арье-Лейб, – ты душа-человек, с тобой можно жить… «Кулой гэвэл»… [и всяческая суета… (евр.)]

      Что-то в этом звучании («гэвел гаволим») меня тогда проняло, есть здесь какая-то мощная сила, что-то поистине исконное, ветхозаветное, древнееврейское. (Так же как, скажем, «писахов-писахов» (на старославянском «еже писах – писах», по латыни Quod scripsi, scripsi), а по-русски «что написал, то написал», знаменитая фраза Понтия Пилата).

      Или какое-нибудь «Ave Ceasar, morituri te salutant». (Тут и перевода не требуется…)

      Этот смысл слова «суета» особенно ярко высвечивается в названии знаменитого романа Уильяма Теккерея «Ярмарка тщеславия» (по-английски «Vanity Fair»).

      Здесь суета – это тщеславие.

      И