Хранители тайны. Анатолий Лубичев

вы?.. Ну и напугали вы меня. А, что вы здесь делаете?..

      Негромкий характерный стон заставил Леона взвести боёк и приподнять ружьё. Через мгновение из-за кареты в сторону узкого прохода между строениями метнулся еле-заметный в ночи человек. Гвардеец мгновенно вскинул к плечу ружьё,

      – Стой!.. Стреляю!..

      Несколько шагов, и человек скроется в узком проходе… Леон выстрелил, почти не целясь… Неизвестный сделал ещё несколько неуверенных шагов и рухнул без единого звука на снег лицом вниз.

      – Да, неплохой выстрел, – вслух похвалил себя гвардеец и поспешил к каретам.

      Его юный товарищ лежал на спине, держась двумя руками за левый бок. Между пальцев сочилась кровь. Рядом на снегу потрескивал горящий факел. «Эх парень, что ж ты парень…», – Леон склонился над раненым.

      – За что он меня?.. Дядюшка?.. Почему меня?.. Больно. Больно… Дядюшка, я умру?.. Да?.. Это ездовой, наш ездовой… Я умру, да?..

      – Ничего, парень, держись, вспомни, после каких ран я выживал. Мы с тобой ещё повоюем!.. Мы ещё поживём с тобой.

      – Ты догнал его?

      – Пуля догнала, парень. Дядюшка Леон не промахнётся, от дядюшки Леона не убежишь.

      К месту происшествия уже спешила группа гвардейцев во главе с капралом, на ходу кутаясь в одежды и готовя оружие.

      Капрал поднял горящий факел и осмотрел кареты. Да, налицо была явная попытка поживиться содержимым груза.

      К каретам, в сопровождении полковника и нескольких младших офицеров, подошёл Бертье в слегка накинутом на плечи плаще. Хмуро, с явным недовольством взглянул на подчинённых и, заметив лежащего на снегу раненого, обратился к стоящим рядом гвардейцам,

      – Отнесите его в дом и позовите лекаря! – и к часовому,

      – Поймали вора?..

      – Поймали – Леон показал на лежащее вдалеке еле различимое тело.

      – Мне сдаётся, он был не один – капрал опустил факел и указал на следы, – Видите натоптано, определённо не один.

      Он сунул факел под карету и, увидев чью-то ногу, обутую в армейский сапог, зычно скомандовал,

      – А ну вылезай, разбойник! Быстро!

      Слова капрала не возымели, ни какого действия, тогда, прятавшегося, силой вытащили из-под кареты. Все предполагали увидеть мужика-воришку из местных крестьян, но это оказался французский пехотинец из числа ездовых, оставшихся на ночлег в деревне. Он сразу же моля о пощаде, подполз к Бертье, определив в нём главного.

      Бертье с силой оттолкнул его ногой, выразив на лице нескрываемую брезгливость,

      – Поднимите его!

      Бертье вгляделся в лицо человека, продолжавшего твердить о своей невиновности. Что-то знакомое было в его причитаниях и поведении, – «Да, это был он, тот самый человек, с кем Бертье познакомился при похожих обстоятельствах. Это было после взятия Смоленска. Войска двигались на восток, иногда вступая в мелкие стычки с противником. Обозы с боеприпасами, провиантом, фуражом и прочим имуществом зачастую мешали быстрому продвижению.

      Обследуя положение дел на дорогах, Бертье обратил внимание на шеренгу солдат у опушки