Рожденный в огне. Розария Мунда

стоять около аудитории. Похоже, они были согласны стоять в коридоре до последнего.

      – Это необходимо для повышения культурного уровня, – сказала я Кору.

      Не сводя глаз с золотых студентов, Кор заговорил, понизив голос:

      – Для тебя – возможно. У меня нет твоих способностей к драконьему языку. Я просто позорюсь перед компанией патрицианских детей… ах.

      По коридору неторопливо шел Пауэр, на его лице сияла радость.

      – Какие кислые физиономии!

      Кор смерил его мрачным взглядом.

      – Отвали.

      Пауэр с глухим стуком бросил свою сумку между Ли и Кором. Две проходившие мимо девушки из золотого сословия взглянули на нас, и Пауэр провел рукой по коротко стриженным волосам и, вскинув бровь, уставился на них в ответ. Они, хихикая, скрылись в аудитории.

      – Готов поспорить, здесь нет ничего сложного. Если вы уже знаете наизусть «Аврелианский цикл», это…

      Скрестив руки на груди, Ли прислонился к стене. Его губы скривились в усмешке.

      – Не знал, что ты такой знаток драконьего языка, Пауэр.

      – У меня были репетиторы.

      Откинув голову, Ли расхохотался. А затем улыбнулся Пауэру.

      – Рад за тебя.

      Пауэр поежился, пораженный презрением, прозвучавшим в голосе Ли. Справившись с дрожью изумления, он странно взглянул на Ли и, снова обретя уверенность, поспешил поделиться новой лицейской сплетней:

      – Я слышал, что этот курс будет вести бывший наставник щенков Грозового Бича до Революции. Судя по всему, в конце правления их родителей от его преданности и следа не осталось…

      Кор невольно хмыкнул. Но улыбка Ли померкла. На мгновение его тело напряглось. Однако, похоже, никто, кроме меня, этого не заметил.

      – Мы опоздаем, – предупредила я их.

      Войдя в аудиторию, мы уселись за четыре свободных стола на галерке. Оказалось, в наш класс затесался еще один стражник. Я узнала Лотуса еще до того, как он обернулся, по кудрявой копне волос. Судя по тому, что его отец был напрямую связан с поэзией на драконьем языке, он оказался здесь по собственному выбору.

      Девушка, сидевшая за соседним столом, наклонилась в мою сторону.

      – Ты же Антигона? Антигона сюр Аэла?

      У меня тут же создалось впечатление, что ни она, ни я никогда не знали человека с таким именем. Я кивнула, и она расплылась в радостной улыбке.

      – В эти выходные ты летала просто бесподобно! – воскликнула она.

      Я удивленно улыбнулась ей в ответ, и девушка протянула мне руку. Ее неяркое коричневое платье, оттененное смуглым цветом лица и вьющимися темными волосами, свидетельствовало о комфортной жизни в патрицианской семье: аккуратно отутюженное, длиной до колена, сшитое с точностью яникульского портного.

      – Ханна, – представилась она. – Ханна Лунд. Хотя я понимаю, что у тебя нет причин интересоваться тем, кто я такая!

      Я пожала ей руку, от изумления не в силах придумать вежливый ответ на столь неожиданное замечание.

      – Наши