Испытание жизнью. Анатолий Лубичев

части и политрука.

      Военврач зачитал медицинское заключение. Командир части спросил у присутствующих, какие будут предложения.

      Заявление сделал только политрук:

      – Комиссовать. Не хватало нам ЧП в части со смертельным исходом. Комиссовать.

      – Прошу голосовать, – и командир части первый поднял руку.

      Все проголосовали «за».

      – Рядовой Сергеев, Военная медицинская комиссия принимает решение комиссовать Вас по состоянию здоровья, с прохождением ежегодного обследования по месту воинского учёта. Вы признаны негодным к воинской службе в мирное время, а в военное время годным к нестроевой службе. Всё.

      – Завтра оформляйся солдат и удачи в личной жизни, – добавил после слов командира части политрук, незаметно подмигнув Захару.

      На следующий день, ещё до подъёма Захара растолкал дневальный:

      – Вставай, старшина зовёт.

      В первую очередь зашли в оружейную комнату. Старшина проверил на месте ли записанная за Захаром винтовка и повёл его в каптёрку, переодевайся:

      – Стыдно явиться к молодой жене в таком виде. Выбирай.

      Когда Захар переоделся в новую форму и натянул новые пахнущие дёгтем сапоги, старшина оглядел его с ног до головы:

      – Полный порядок. Иди в канцелярию, оформляйся, потом в столовую, тебя там покормят вне очереди.

      У двери канцелярии пришлось ожидать несколько часов, но Захар не переживал, главное он скоро будет дома.

      Начальник финансового отдела, майор, выдав денежное довольствие, сделал отметку в солдатской книжке о выбытии и выдал справку на бесплатный проезд до места жительства, с указанием маршрута и видов транспорта. В конце строки последним стояло слово «гужевой».

      – И ещё, политрук просил вручить, он сам в отъезде, – и майор протянул удостоверение и значок: «Отличник боевой и политической подготовки», – Повесь на грудь, солидней будет, – и крепко пожал Захару руку, – Прощай, рядовой Захар Сергеев.

      Захар ехал домой в общем вагоне поезда «Владивосток – Москва». Вагон был переполнен, и спать приходилось сидя.

      На третьи сутки поездки к нему подошёл пожилой проводник: