Окно в Полночь. Дарья Гущина

руку, – он требовательно протянул свою ладонь. – Руку, Васюта!

      – Откуда ты?..

      – Оттуда! Руку!

      Я несмело прикоснулась к его ладони. И, зашипев, одернула руку. Пальцы горели огнем. Жжется, сволочь…

      – У тебя два пути, – незваный гость смотрел на меня и насмешливо, и серьезно. – Первый: отрицать очевидное и спятить. Второй: принять новую реальность как данность и научиться с ней работать. И жить в ней. Все просто, Васюта.

      – Иди на хрен!.. – не сдержалась я.

      – У тебя валерьянка есть? – сочувственно отозвался глюк. – Или что покрепче?

      Услышав заветное слово, рядом материализовался Муз. Посмотрел на дрожащую меня, на саламандра, на Баюна и осклабился:

      – А за знакомство?

      И на этом животрепещущем моменте мое сознание самопроизвольно отключилось. А я даже не поняла, что падаю. И не поняла, куда лечу. Но приземлилась на свою постель. Со стоном перевернулась на живот и приподнялась на локтях. Темнота на мгновение стала глубже и начала рассеиваться, пропуская свет торшера и приобретая очертания…

      – Исчезни, а?..

      Глюк сидел у подушки и держал в руках стакан. По комнате плыл густой запах валерьянки, смущая Баюна. Мой умный котик (а котик ли?..), урча, катался по ковру, дергая хвостом. Муз, болтая ножками, сидел на спинке кровати и из горла пил коньяк. Я тихо хлюпнула носом – опять стало себя жалко. Вот за что мне все это, а?..

      – Выпей, Васют, – лицемерно засюсюкал саламандр, – нервишки успокоишь, полегче станет…

      – Отвали! – огрызнулась я, но села и стакан взяла.

      – Зачем же грубить? – укоризненно качнул головой глюк.

      – Да что ты говоришь? – фыркнула я, принюхиваясь. – А сам как себя ведешь? Вломился в мою квартиру без спроса и без приглашения, шляешься голышом, мораль читаешь… Хоть бы оделся! И даже не представился!

      – Сайел, – улыбнулся пришелец и потек искрами. Последние свились в мерцающие красные шаровары.

      Я посмотрела на него скептично и залпом выпила валерьянку. Зажмурилась, помедитировала, в красках представляя, как незваный гость вспыхивает костром и осыпается пеплом, навсегда исчезая из моей жизни, и открыла глаза. Глюк по-прежнему сидел на краю кровати и заинтересованно изучал распахнувшийся вырез моего халата. Я вернула ему стакан и нервно стянула ворот.

      Саламандр разочарованно вздохнул и посмотрел на Муза:

      – Ты прав, надо было ей коньяка налить.

      Муз пожал плечами:

      – Еще не вечер.

      – А с валерьянкой можно? – усомнился пришелец.

      – Ей все можно, – загадочно ответил Муз и трепыхнул крылышками, – и все на пользу.

      Угу, расширение сознания и обострение связи с космосом… Я встала с постели, взяла пижаму и гордо уползла в туалет. Ударная доза валерьянки сделала свое дело – подступающая истерика сменялась вялым пофигизмом. Все лесом, полем и в сад… Утро вечера мудренее.

      – Ты уйдешь или нет? – вернувшись, угрюмо спросила у саламандра.

      Тот отвлекся от разговора с Музом и кивнул:

      – Уйду. В спячку. Только зажги