Красавчик и Воровка в магической академии. Клара Колибри

ты заберешься вот на этот брус?..

      –– Че мне на нем делать? – смерила глазами длинное бревно, уложенное за какой-то надобностью на трех чурбанах. – У меня дел невпроворот, а я должна как белка тут прыгать?

      –– Да нет! – поморщился Крис. А все же он очень сильно действовал мне на нервы. – На нем тебе легче станет отрабатывать походку.

      –– Вот на этом! – в сомнении и раздражении тыкнула пальцем в бревно. – У тебя с головой порядок?

      –– Не спорь, сказал! – этот тип рыкнул так грозно, что у меня утратилась решимость с ним спорить. – Я знаю, что делаю. Лезь, Вел! И… пошла, пошла, пошла!.. А ты не лишена грации, детка! – от таких слов, мои плечи как-то сами собой распрямились. – Какая гибкость, однако! – ух, как приятно стало! Наконец-то хоть кто-то, хоть беглый каторжник, а заметил во мне достоинства. – И балансируешь отменно!.. – о, да! Это все про меня. – Эй! А задом опять, зачем начала вилять, дурочка?

      –– Сам ты!.. – гнев вспыхнул в момент.

      И вот я уже спрыгнула на землю, подхватила корзину и пошла в дальний угол пустыря.

      –– Эй! Ты куда? Что я такого сказал? На что обиделась? На «дурочку»? Так ведь… Стой, сказал!

      –– Сам стой… коли охота. А мне листья крапивины надо рвать.

      –– А заниматься?

      –– Сам занимайся!

      –– Ладно… – уже присел рядом, а я делала вид, что его не замечала и рвала траву и складывала ее в корзину. – Сделаем перерыв. Уй!

      Этот остолоп решил помочь и схватился за крапивину. Дурачок! Он не знает, что ли, что эта трава жгучая? У меня, скажем, руки уже к ней привычные, но не у всякого же… А, кстати! Откуда у каторжника такие холеные руки? Они не были слабыми, а еще рассмотрела мозоли, как если бы… нет, Крис никак не мог упражняться с мечом! И он определенно представлял пока для меня загадку, вот, что поняла. А руки у него все же были красивыми: пальцы длинные, кисти узкие…

      –– Так как у тебя дела обстоят со скрытыми талантами, Вел? – прервал он мои мысли, потекшие в каком-то странном направлении.

      –-Что? – подняла взгляд к лицу парня и увидала откровенную насмешку.

      –– Голос у тебя ничего так. А петь умеешь?

      –– Не обучалась! – буркнула и согнулась над следующим кустом крапивины.

      –– Это понятно! Но хоть какую песню знаешь? Колыбельную, скажем, ведь пела тебе мать?

      –– Мать? Мне? – догадываюсь, как искривилось мое лицо.

      –– Н-да!.. Но хоть какой-то напев ты знаешь?

      Он меня за дуру считал. Конечно, я песни знала – не в лесу же дремучем жила. А еще я очень любила праздники. Вот и сегодня вечером собиралась пойти на площадь и глазеть на танцующий народ. Еще очень любила подпевать трубодурам.

      –– По глазам вижу, что есть у тебя, Вел, любимые куплеты.

      Еще бы им не быть! А что, может, спеть? Все равно здесь кроме арестанта никто не услышал бы и не попытался высмеять. Была ни была!

      –– Это совсем простая песня, – решила пояснить, чтобы не настраивался услышать что-то из репертуара городских артистов. – Ее девушки поют, когда подружку замуж выдают.

      –– Не, ну все девчонки