Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение. Игорь Юрьевич Литвинцев

рай оказался прямо за дверью дома, а еще там же поджидали наставник-энциклопедист и неплохая библиотека брата Ларри (жившего по соседству), у меня на Собинова не было ни того, ни другого, ни третьего. И только после переезда, начиная с четвертого класса, я дорвался и до соседнего прудика, и до библиотеки. И началось мое самостоятельное погружение в подводный мир и жизнь его обитателей. А параллельно изучение существующих в читальном зале пособий, предназначенных юным натуралистам, и проглатывание всевозможных путешествий, как географических, так и натуралистических. И книг с историями про животных.

      Я искал свою мечту в книжках (причем читал с упоением не только интересно написанные, типа «Дерсу Узала» Арсеньева, но и достаточно сухие дневники путешествий Козлова, Пржевальского, Обухова или Грум-Гржимайло, которые обычно большим спросом не пользовались). А лучшее в книгах о животных, например, некоторые рассказы Сетон-Томпсона, перечитывал много раз, практически выучивая наизусть.

      В детстве действительно мы с Джерри были очень похожи в проявлении своих стремлений. А потом? А потом, как уже отмечал, пошли по разным дорожкам. Но все равно, когда я писал и многократно переписывал главы этой книги, связанные с собственной жизнью, то все время подсознательно оглядывался на Джеральда Даррелла. Интересно, что бы с ним стало в городской унылой Англии, если бы не Корфу? Ограничился бы изучением соседних садиков и прудиков? Что, впрочем, он и так делал, но мой опыт показывает, что надолго только этого занятия для подростка не хватает.

      Это был, с одной стороны, человек-скала, стократно целеустремленнее меня. Не представлял в своей жизни ничего иного, кроме занятий, обеспечивающих ему возможность постоянного общения с этим многогранным и неповторимым животным миром, пусть даже на самой низкой должности в зоопарке. С детства жизнь животных затянула его в свою сферу и не отпускала. Пройдя через разные этапы представлений о собственном предназначении, до самой смерти он оставался верным рыцарем и защитником всех живых существ (ну, если не считать ошибок молодости, когда ловил некоторых из них для продажи).

      А с другой стороны, не знающий никаких запретов Джеральд сам поворачивал жизненную ситуацию так, как ему на данный момент хотелось. Вот не понравилось ему учиться в школе – и он сделал все, чтобы его посчитали слишком чувствительным для этого. Боюсь даже представить, что бы его ждало у нас в стране согласно закону об обязательном образовании. Школа для слабоумных детей?

      А тут, поскольку он категорически отказывался туда ходить, а будучи насильно доставленным – учиться, мама просто забрала его на свободное воспитание (как самого тупого ребенка в классе – так Джерри себя сам характеризует с удовлетворением.) И чтобы сын не переживал сильно – разрешила ему купить себе щенка! А про воспитание и обучение просто забыла.

      Но тут я, как обычно, забежал вперед. Это случилось уже значительно позже того, как они приехали из Индии.

      Первый английский период