Век императрицы – 2. Живая статуя. Натали Якобсон

явно, не собиралась отвечать, лишь недоуменно смотрела на меня и хлопала ресницами.

      – Откуда у тебя этот кинжал? – уже настойчивее повторил я.

      – Я и сама не знаю, – проговорила она и опасливо покосилась на блестящее лезвие в моей руке. – Пожалуйста, Эдвин, не надо так шутить, а то я, и вправду, решу, что ты хочешь меня убить.

      – Ладно, будем считать, что это была неудачная шутка, – я убрал руку с лезвием подальше от Флер и отодвинулся сам, чтобы она чувствовала себя в безопасности. – А теперь объясни, где ты взяла кинжал?

      – Нигде я его не взяла, – на этот раз Флер, действительно, разозлилась. – Уж не думаешь ли ты, что я интересуюсь оружием? Кто-то оставил его на окне и еще записку.

      – Записку? – я посмотрел на кинжал в моих руках и заметил, что к рукояти, и вправду, привязан какой-то рваный клочок то ли бумаги, то ли пергамента. Минуту назад его, кажется, здесь не было, а может, это я был так разъярен, что ничего не замечал.

      Я отвязал записку, испачканную той же яркой багряной кровью, что и кончик кинжала. Странно, но я ничуть не содрогался при мысли, что эта кровь – моя. Однако записка меня сильно изумила. Она тоже была написана моей кровью, я чувствовал это по запаху, пара алых строк была выведена каплями из моих вен. Витиеватый почерк со множеством сложных закорючек, каким писали только в старые времена тоже был мне знаком.

      «Наслаждайся жизнью, Эдвин, как и положено принцу», гласила записка, а подпись ниже можно было даже не ставить. Я и так знал, что ее написал Винсент. Неужели, когда я был в опасности, он, невидимый и неуловимый, тоже носился где-то рядом и собирал в чернильницу капли моей крови, чтобы потом обмакнуть туда перо и вывести на бумаге эту кровавую строку. Постскриптум был написан уже чернилами, очевидно, крови на него не хватило.

      «Твоя новая пассия просто восхитительна, хотя светлый цвет волос ей не слишком идет».

      Вот за это я готов был убить Винсента, но рядом его не было. Как он посмел так сказать о Флер? Что означало – ей не идет светлый цвет волос? Я попытался представить Флер брюнеткой и не смог. Быть шатенкой или рыжей ей бы тоже не пошло. Именно белокурые длинные пряди делали ее похожей на фею. Возможно, в этой фразе скрыт какой-то тайный смысл. Надо все обдумать, а вдруг Винсент решил говорить со мной загадками. Заявление, конечно, казалось абсолютно пустым, но, может быть, именно в нем крылся тонкий намек. Намек на что? Неужели, со мной решили поиграть, как я сам всегда играю со своими жертвами? Это выводило меня из себя. Я злился, но злобы выместить было не на ком.

      – Что-то не так? – Флер привела себя в порядок перед зеркалом и теперь заинтересованно смотрела на меня.

      – Все в порядке, – солгал я, ей не за чем знать о моих проблемах.

      – А это правда, что ты принц? – она вдруг оказалась возле меня, хотя я не видел, как она пересекла комнату и через мое плечо заглянула в записку. Интересно, мне только кажется, или она может двигаться так же