Нюрнберг. На веки вечные. Том второй. Братья Швальнеры

оглашения подобных фактов не стерпел не менее ретивый, чем Руденко, судья от СССР.

      – Ну хватит. Разобрались с аффидевитами – не оглашать! Роман Андреевич, продолжайте допрос.

      – То, о чем вы говорите, подсудимый, есть месть нашего порабощенного народа вашему народу – поработителю. Нет в этом ничего сверхъестественного. Однако, есть рациональное зерно. И состоит оно в том, что даже вам – как вы говорите, солдату фюрера, – есть, за что мстить…

      – И за что же?

      Руденко ухмыльнулся и стал зачитывать.

      – 12 мая 1941 г. был разработан вопрос об обращении с пленными русскими политическими и военными работниками. Вы помните этот документ? Я имею в виду документ от 12 мая 1941 г., которым устанавливалось, чтобы политических руководителей Красной Армии не признавать военнопленными, а уничтожать. Он озаглавлен «По вопросу обращения с пленными русскими политическими и военными работниками».

      Кейтель сразу поправил его:

      – Это не приказ. Это – просто докладная записка из отдела обороны страны с замечанием о том, что не достает еще соответствующих решений фюрера. Докладная записка основана на предложении, сделанном в одном приказе. Я сейчас вспоминаю об этом. Я тогда видел эту докладную записку, но результаты доклада не зафиксированы, здесь только говорится о предложении относительно урегулирования данного вопроса в духе упомянутого предложения, о чем сообщили затем сухопутным силам, когда фюрер одобрил его, или, обсудив с главнокомандующим сухопутными силами, разрешил этот вопрос.

      – Подсудимый Кейтель, – настаивал Руденко, словно бы не слыша слов допрашиваемого, – я вас спрашиваю о приказе, изданном для подавления освободительного движения в оккупированных областях. Это приказ от 16 сентября 1941 г. (номер СССР-98). Я вам напомню одно место из этого приказа. Там говорится: «Чтобы в корне задушить недовольство, необходимо по первому поводу, незамедлительно принять наиболее жесткие меры, чтобы утвердить авторитет оккупационных властей и предотвратить дальнейшее распространение…» И – дальше: «При этом следует иметь в виду, что человеческая жизнь в странах, которых это касается, абсолютно ничего не стоит и что устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычайной жестокости». Вы помните это положение, основное положение приказа, что «человеческая жизнь абсолютно ничего не стоит». Помните вы эту фразу?

      – Да. Эти слова в приказе не стоят, но фактом является то, что на юго-востоке и частично на территориях советских областей человеческая жизнь не принималась в расчет в том объеме, в котором это следовало. Это мнение было известно из фактов, которые относятся ко многим годам.

      Обвинитель снова не слышал неудобных фраз фельдмаршала и продолжал гнуть свою линию. Присутствующие, в том числе и судьи, слышали это, но в целом не возражали – общая канва была верной:

      – В этом же приказе в пункте «Б» говорится: «Искуплением