Следы на песке. Мишель Бюсси

в спину солдата к себе домой – нужно было поскорее остановить кровотечение.

      Днем из соседнего городка приехал доктор, прооперировал рейнджера, сказал, что ему необходим покой, и велел связаться с американцами: в пятнадцати километрах от Шато-ле-Дьябль, в Кальвиле, янки разместили полевой госпиталь. Лизон согласно кивала – и ничего не сделала. Оставила своего солдата при себе, а он и не думал возражать.

      Довольно скоро рейнджер назвал спасителям свое имя – Алан Ву, рассказал, что родных у него нет и оплакивать его на родине некому. Сослуживцы наверняка сочли его погибшим, а сам он больше не хочет воевать. Забинтованный Алан напоминал мумию и был прикован к постели в маленьком доме в нормандской деревушке. Днем и ночью за ним ухаживала юная красавица, так что причин дезертировать оказалось более чем достаточно. Алан Ву остался в деревне.

      После войны он занимался чем придется: таскал камни, рубил деревья, строил дома. Алан был не только крепким, но и сообразительным парнем, французский выучил быстро (как и Лизон английский) и скоро стал в деревне своим.

      4

      И мел снова становится скалой

      19 ноября 1944

      Нормандия

      Сидя в автобусе, неторопливо катившем из Кана в Шато-ле-Дьябль, Алиса читала про себя стихотворение Жака Превера, написанное во время войны. Мисс Порси прочла его в классе и велела выучить наизусть. Оно было о птице-лире и скале. Алиса никогда не слышала ни об этом поэте, ни о лирохвосте, но стихотворение ей понравилось.

      …А птица-лира играет,

      а ученик все поет,

      а учитель горло свое дерет:

      «Прекратите сейчас же дурачиться!»

      Однако почти все дети

      слушают музыку птицы,

      и рушатся стены класса.

      В песок превращаются окон стекла,

      а парты – снова в деревья,

      чернила водой становятся,

      мел – снова скалой прибрежной.

      А школьная ручка с пером

      становится птицей, как прежде[8].

      Она закрыла глаза, чтобы отгородиться от пейзажа за окном и разбитой дороги, не гадать, что ее ждет за полем, и думать только о стихотворении…

      В песок превращаются окон стекла,

      а парты – снова в деревья,

      чернила водой становятся,

      мел – снова скалой прибрежной.

      А школьная ручка с пером

      становится птицей, как прежде.

      – Повторите! – говорила учительница. – Пока не появится птица-лира… Повторяйте за мной!

      Алиса еще крепче зажмурилась и перенеслась мыслями в Вашингтонскую школу, в кабинет с белыми стенами, к одноклассницам и улыбчивой мисс Порси.

      – Повторите!

      «Повторите!» – говорит учитель.

      Два плюс два – четыре,

      четыре и четыре – восемь,

      восемь и восемь дают шестнадцать.

      Но вот птица-лира

      пролетает по синему небу.

      Видит ее малыш,

      слышит

8

Жак Превер (1900–1977), «На школьном уроке». Перевод Анатолия Яни.