Cук*. Эдуард Семенов

Сын сказал, что у него проблемы в институте. Она была занята своими мыслями и особо не интересовалось, что происходит за стенами ее комнаты, тем более, что через зарешеченное окошко особенно и увидеть то было нечего.

      Она работала на бензозаправке уже лет пятнадцать и точно знала зону своей ответственности. За бензин расплатились. Не шумят, оборудование не портят. Дальше ее не касается. Да, между людьми в двух машинах прошел какой-то спор. Ну и что? Явно из-за женщины. Видела как двое тех, кто расплачивались за бензин, столкнулись плечами, перекинулись парой фраз, потом пошли за угол дома. Может быть, разбираться, а может по нужде. Они всегда туда ходят. Я что их гонять должна? Видела, как потом из-за угла вышел только один человек. Он подошел к женщине и помог усадить мужчину на свое место. Аккуратно так. Потом двое: мужчина и женщина достали из машины дипломат, и пошли в свою машину. Заправились и уехали. Странно? Нет, ей не показалось ничего странным. Может они знакомые были. Они вели себя совершенно нормально. Даже вроде смеялись. Номеров она не запомнила. Вроде заляпаны были. Зеленая машина, в марках она не разбиралась, осталась стоять. Ее номер она также не запоминала. Столько их ездит, зачем ей это? Что было дальше? Через какое-то время к зеленой машине подошел молодой парень, скорее всего кавказец. Черненький. Он заглянул в салон, схватился за голову, потом за мобильный телефон. Выслушал, что ему сказали. Кивнул головой. Сел за руль машины и уехал.

      О том, что за зданием бензоколонки нашли труп мужчины, она узнала только на следующую смену от напарницы, которая увидела мыски ступней, торчащие из сугроба, и вызвала милицию. Что-то дополнительно, кроме того, что видела, рассказать не могла, да ее никто особо и не спрашивали. Следователь просто записал показания, и попросил расписаться в протоколе.

      Глава 11.Таманская58

      Их машина остановилась возле красного кирпичного забора. Прижалась как можно сильнее к обочине. Правда снег и отвалы мешали сделать это по-нормальному. Если бы мимо поехала какая-то машина, то все они бы все равно не разъехались. Захару пришлось на всякий случай включить стоп-огни.

      – Что дальше? – выдавил он из себя, тупо глядя в лобовое стекло, которое медленно покрывалось снежинками. Он играл желваками и не смотрел на Людмилу, потому что понимал, что как только это сделает, то сразу снова обо всем забудет и захочет ее. Но это наваждение было уже смертельно опасным. Захар закрыл глаза, и сильно сдавил веки. Потряс головой. Осознание того, в какую передрягу он влип, заставляло его кусать губы, и морщится. С другой стороны он оправдывал себя тем, что там, в квартире, особого выхода у него не было. Да, и на заправке, пожалуй, тоже.

      Ты, как? – будто не слыша его вопроса, переспросила Пружина и положила ему на руку свою теплую ладонь. Удивительно теплую и нежную? Захар вздрогнул, он вспомнил, как еще совсем недавно эта женская рука совершенно жестко и даже можно сказать жестоко, держала естество другого мужчины. Хотел убрать ее руку, но не убрал.

      Пружина отметила это про себя. Ей на своем веку довелось навидаться всяких мужиков, в основном – клиентов, в основном