Дети сектора. Андрей Левицкий

разодрали полицейскому шею и повредили жизненно важные артерии.

      – Прости, парень, – проговорил Росс и поднял валяющийся на полу автомат.

      Полицейский дернулся и захрипел, закатив глаза.

      Росс думал, что менты уже разбежались, но они ждали его. Даже Васильич, которому далеко за сорок, заглядывал ему в рот.

      А он – что? Он просто пытался выжить, дотянуть до выхода. Он надеялся, что за дверями ментовки – прежний мир, сытый и спокойный. Это игровой квест, пройди его – и ты свободен.

      Вот цель достигнута, но ничего не изменилось. Точнее, наоборот, изменилось все. Не ревела трасса, воздух был тягучим и терпким. Казалось, что даже ветер притих и затаился при виде них. Мотая опущенными головами, они шатались совершенно бездумно: вдоль дороги, по клумбам, некоторые топтались на месте.

      Пухлый Васильич, освободившийся от наручников, и сержант синхронно крестились и бормотали, Кошкин щурился, кусая губу, словно собирался что-то сказать. Наконец он не выдержал и выдал:

      – Всю жизнь мечтал, чтобы кто-то поставил раком этот долбаный мир, но что-то как-то я этому не рад. И вообще, это бред. Белка. Бухать меньше надо, старший следователь Кошкин!

      Теперь Росс понял, чем еще воняло в кабинете следователя – перегаром.

      Захихикал сержант; потом обвел улицу широким жестом и затараторил:

      – Это ж… зомби! Твою мать, настоящие, ре-ре-реальные зомбаки!

      Васильич посмотрел на царапины, покрывающие его руки, и сказал:

      – Ну, парни, значится, крышка мне. Так-то. Укушенный я.

      – Да ладно тебе, – отмахнулся Кошкин. – Вдруг это неправильные зомби… Господи, ну и чушь я несу! И вообще, этого не может быть, правда, подозреваемый?

      – Теоретически – не может. Практически – оглядитесь. Короче, так: садимся в УАЗик и валим из города.

      Васильич воспротивился, багровея шеей и щеками:

      – Та ну! У меня семья в Мытищах, мне туда надо.

      – Хрен ты туда проедешь, коллега, – ответил Кошкин, держа пистолет наготове, хотя они не нападали. – Туда и так обычно пробка, а в сложившихся обстоятельствах… Да и не факт, что твои не стали таким же, – Кошкин кивнул на зомби.

      – У меня дети! – не унимался Васильич. – Они без меня пропадут. Доча на пятом курсе, сына на первом…

      Тем временем они замерли, будто по команде, и завертели головами. Люди среди них тоже встречались, но реже. Окровавленная женщина пыталась привести в чувства мужа-зомби, папаша так увлекся усмирением близнецов, утративших человеческое обличье, что не заметил шестерых подозрительных прохожих, берущих его в кольцо.

      Росс указал на попавшего в западню папашу, прицелился в зомби и начал спускаться по ступеням:

      – Полиция, блин! Ваша задача – защищать граждан. Тем более нас так мало осталось.

      – Отставить геройство! – гаркнул Кошкин.

      На его крик отреагировали зомби, слоняющиеся возле ОВД: вытянули шеи, будто собаки, взявшие след дичи, и дружно двинулись к порогу с двух сторон. Среди них затесалась