Сухарева башня. Валерия Вербинина

розыска сидела на нем, как генеральский мундир.

      – По поводу происшествия с трамваем, – продолжал Петрович, – мы проверили.

      Бруно, слушая его, заерзал на месте.

      – Действительно, на Большой Дмитровке трамвай перерезал девушку, которая оказалась Евлаховой Галиной Аристарховной, 1910 года рождения. Помощник агента Опалин действительно ехал в вагоне, который ее сбил, и дал показания милиционеру Потемкину. Произошла остановка движения по всей линии, из-за чего Ваня опоздал на место. Таким образом, он сказал правду, рассказ его подтверждается фактами, и… – Логинов метнул взгляд на нахохлившегося Келлера и прочистил горло. – Кхм! Предлагаю вернуть помощника агента Опалина на работу, – бодро заключил он.

      – Бруно Карлович? – подал голос Филимонов, поворачиваясь в сторону немца.

      Тот нахмурился еще сильнее, хотя, казалось, это было решительно невозможно.

      – Не нравится мне все это, – проговорил он упрямо. – Вы говорите: факты. Я не спорю. Но ситуация странная! Их всех перестреляли, как зайцев! – выпалил он с ожесточением, и по лицу его было видно, что эта мысль не дает ему покоя. – А Опалин уцелел…

      – Что сказали эксперты? – спокойно спросил Терентий Иванович, повернувшись к Логинову.

      – Эксперты… м-м… – Петрович завозился, достал из кармана сложенную вчетверо бумажку и развернул ее. – Я жду подробного отчета, но пока… Стреляли из нескольких видов оружия. Предварительно маузер, браунинг – один или несколько – и пара ружей или обрезов. В комнате две двери, те, кто стрелял, вошли в обе. Под окном следы: там тоже кто-то стоял, караулил, чтобы никто не выскочил. Астахова убили наповал. В Рязанова всадили пять пуль, две – в Усова. В Шмидта три, – добавил он, покосившись на профиль Бруно со сплющенным в какой-то стычке носом.

      Келлер угрюмо смотрел в угол.

      – Столько выстрелов, – сказал Филимонов, – и никто из соседей ничего не слышал?

      – Слышали, – буркнул Логинов, сворачивая бумажку. – Но выходить побоялись. У Сонькиного дома дурная слава.

      – Так, так. И что ж, никто ничего не видел?

      – Один из соседей выглянул в окно, но ничего не увидел, кроме тумана. Да и ночь была.

      – Исходя из количества единиц оружия, – рассудительно заговорил Терентий Иванович, – и из того, что кто-то стоял под окном, в банде как минимум пять человек. Вопрос: на чем они добрались до Одинокого переулка?

      – Мы опрашиваем вагоновожатых, – сказал Петрович. – Назаров этим занимается.

      Келлер зло усмехнулся.

      – Бесполезно… Не станут они на трамваях ездить.

      – Извозчик? – живо спросил Логинов.

      – Конечно, и не просто извозчик, а свой. Может, даже шофер, – немец недобро покривил рот. – Но меня больше интересует, как они смогли незамеченными подобраться.

      – Туман, – напомнил Петрович.

      – Хорошо, туман, а половицы?

      – Что половицы? – машинально