Михайлова: Секта. Михаил Небрицкий

судить – это не в нашей компетенции. Мы занимаемся лишь досудебными делами, а вот отдать сестру в какую-то сомнительную секту – это, по меньшей мере, аморально.

      – Эх, Миша. Не дай тебе Бог жить с больным человеком под одной крышей. – промолвила она, вспоминая о последних днях, проведённых с мужем.

      – В принципе, согласен. – признал свою неправоту старлей. – Одно дело, когда человек хватается за жизнь, а другое – когда сам роет себе могилу.

      – Как у тебя всё просто, Лисовой. Вот попробуй наркотики, и скажи потом, трудно ли с них соскочить. – немного грубо, но доходчиво провела аналогию следовательница.

      – Спасибо, Кира Валентиновна, однако единственный мой наркотик – это работа в данном прекрасном РУВД. – саркастично съязвил он, надпивая со спокойным видом горячий чай.

      Разумеется, болезнь, от которой умер муж Киры, и заболевание, которым страдала Валерия – в корни разные, не смотря на некоторые общие симптомы: резкое похудение, нервозность, а также зависимость от лекарств и обречённость. Но, онкология, в отличие от наркомании – это не выбор пациента, потому больному она доставляет удовольствие не более, чем его близким.

      – Давай ближе к делу. Исходя из её слов, у нас в области существует секта, где удерживают людей, пусть и зависимых.

      – С чего вы взяли, что их там удерживают?

      – Ты видел, как она называет в своём письме прихожан? «Узники».

      – Ну, знаете. В детстве я тоже чувствовал себя узником, когда родители не разрешали мне играть во дворе, пока не сделаю уроки. А представьте, когда человека лишают привычной жизни, где он ни в чём себя не ограничивал. Конечно они начинают себя жалеть и сопоставлять едва ли не со святыми великомучениками.

      – Миша! Ты можешь хотя бы на минуту не подвергать мои слова сомнению?

      – Хорошо. Прошу прощения. – офицер понял, что начинает перегибать палку.

      – В секте содержатся лица, одно из которых, вероятно, пропало. Что с ним могла случиться?

      – Может рабство? Ну, этот Порфирий сказал ведь, что девушка заграницей. Может, они продают их туда для публичных домов?

      – Я тоже об этом подумала. Вот только кое-что тут не сходится. Обычно торговцы людьми наоборот стараются подсадить свой товар, особенно предназначенный для сексуальных целей, на наркотики, чтоб у тех развилась зависимость и были рычаги воздействия на них. Но, по словам Ирины, в этом Братстве её сестру наоборот привели в порядок.

      – Может, это трудовое рабство. Там ведь наркоманы не нужны.

      – В этой жизни всё возможно, Миша. Поэтому, тебе и предстоит разузнать там всё.

      – Мне? – Лисовой едва не подавился последним глотком из чашки.

      – Да, Миша, тебе. И чем быстрее, тем лучше.

      Глава 2

      – Порфирий? – приподнявшись с парковой скамьи вопросила у подошедшего мужчины Михайлова.

      – Да, а вы, стало быть, Кира. Верно? – собеседник среднего возраста обладал мягкими чертами лица,