Туманная тишь. Герберт Грёз

мясо, и какие-то брикеты, да много еще чего. Да, а ведь 66 маршрут не идет ни на Сухие Холмы, ни на реку, ни в совхоз. Он вообще едет в четвертую сторону. Туда, где сначала городские кладбища, а потом озерки и перелески. Край Родников – так у нас называют конечную остановку 66-го. Или что там – а, да, санаторий «Святые Ключи». Правда, никаких болот и стоячих вод там не было отродясь. Воды полно, но она там вся свежая и чистая. А на кладбищах вообще никакой нет, там сухой суглинок и сосновые боры. Где, черт возьми, они умудрились найти болото, в котором утонул Али?

      Я швырнул папку на стол и прикрыл глаза. Описание трупа Мамедова прочесть не смог. Да я и не понял бы там ничего, не имея ни медицинского, ни криминалистического образования.

      Минут двадцать я пытался составить из всего этого более-менее стройную картину, но потерпел полное фиаско. Так и просидел в кресле, изредка покуривая, пока в кабинет не вошла, цокая каблучками, Мила.

      – Меня спрашивали?

      – Нет, – ответил я. – Ни разу.

      – Ознакомился с делом?

      – Да. Но это все чушь собачья.

      – Ага, – кивнула Мила, тоже закуривая. – Теперь ты понимаешь, зачем нам нужен Лунный? У него мозг работает как-то совсем по-другому. Он находит ассоциации там, где их, кажется, нет. Лунный умеет делать выводы из абсолютно неочевидных вещей, сопоставляя их по каким-то только ему ведомым признакам. Ну, и вообще он очень странный, а это сейчас делу только в плюс.

      – Кстати он меня приглашает сегодня к пяти на яхту.

      – Я тоже приду, хоть и не приглашена. Воспользуюсь своим официальным статусом, – усмехнулась Мила. – В конце концов, это дело, будучи раскрытым, сможет из четырех маленьких звездочек сделать мне одну большую.

      – Тогда увидимся на яхте, – кивнул я. – А сейчас позвольте откланяться, у меня еще есть некоторые дела.

      – Бай-бай, до скорого.

      Без пяти пять я был на месте. Взобравшись на яхту, я увидел, как Лунный забавлялся тем, что заряжал в рогатку леденцы и пулял их по бреющей траектории в воду. Это действо сопровождалось довольно смешными звуками. Сначала резинка гудела низким тремоло, а потом раздавался легкий шлепок.

      – Грандиозно, – улыбнувшись, сказал я, глядя на этот перфоманс.

      – Ну, еще бы, – согласился Лунный. – Из-за ужасно высокой смачиваемости и гигроскопичности сахара мне никак не удается сделать блинчики леденцом, хотя с физической точки зрения форма конфетки идеальна для того, чтобы она смогла попрыгать раз восемь-десять. Но тонут, заразы, хоть плачь.

      – Ты что-то мне хотел рассказать?

      – Сейчас Мила приедет, тогда расскажу. А может, и не я поведу рассказ, но кое-что мы познать сможем.

      – Так ты ее все-таки пригласил?

      – Да вот еще, – холодно ответил Лунный. – Она без приглашения явится. Ты же ей сказал, не так ли?

      – Ну… Там такое дело сложное…

      – Ясен пончик. Да, правду говоря, и нам без человека в погонах трудно придется. Так