Не оставляй меня одного (сборник). Дина Рубина

вы считаете, можно жить в этой холодрыге?

      ЛЮБА. Да, в самом деле холодно. Я тоже говорю Ваде… (осекается, смотрит на Веру). А вы, простите, – кто?

      ВЕРА (холодно). А я, простите, то, из чьего кармана вам денежки идут, за этот погреб… Я ведь плачу… Так что разговор у меня к вам такой, милая: во-первых, выключите эту зуделку за стеной, во-вторых, батарею бы дополнительную поставить. За ваш счет, конечно…

      Наступает пауза. Люба, конечно, уже все поняла. Лицо ее каменеет, просто на глазах зрителя, и становится ясно, какой это гордый человек.

      ЛЮБА (Встает. Холодно, гордо.) Вы меня не за ту принимаете!

      ВЕРА (возмущенно). А за кого тебя еще принимать?! Совесть ты где забыла, подруга? Ты-то, сама, в этом погребе согласилась бы жить? А-а, у папы-мамы живешь, а бабусину квартиру доходным домом сделала! Думаешь, эти тридцати пять рэ мне даром достаются? Знаешь, сколько километров я за них наматываю? И все на ногах!

      Люба между тем надела плащ, закинула за плечо свою дорожную сумку.

      Нет, ты погоди, ты куда это? С батареей мы как решим, а?

      ЛЮБА (уже на ступеньках). Что ж вы так плохо любовника своего содержите? Холодно ему, бедному… Существо он нежное, тонкое, еще уйдет куда-нибудь, к другой покровительнице.

      Открывает дверь, уходит.

      ВЕРА (вслед). А это не твое дело! (подбегает к окну, в форточку) Стерва! (Одна.) Вот стерва! Ни стыда, ни совести!

      Нервно ходит по кухне, открывает какую-то кастрюлю на плите, что-то перекладывает, переставляет, зажигает конфорку. Вдруг взгляд ее падает на мусорный бак.

      Вот так и будет стоять, пока сама не вынесу. И муха будет жужжать. (Тихо.) Господи… Господи! Как мне это надоело! (Надрывно.) Господи, как мне все осточертело! Как я устала! От всего вот, от э-то-го!

      Плачет, раскачиваясь на стуле. Радио за стеной играет что-то веселенькое…

      Наконец, Вера успокаивается, начинает что-то готовить, крутиться по хозяйству. Вбегает Вадя с булкой хлеба.

      Вбежал – оторопел.

      ВЕРА. Привет! Давай хлеб, сейчас обедать сядем.

      ВАДЯ. Ты… Ты откуда?! Ты почему не уехала?!

      ВЕРА. С Катей поменялась… Не могу. Такая тоска накатила. Представила, как целую неделю сейчас трястись, чаи разносить… Туалеты мыть… Думать – что ты здесь жрешь, да как мерзнешь… А Кате – что! Катька, она совсем одна, ей все равно. Согласилась… А ты чего столбом встал? Не рад, что ли? Садись, я борщ вчерашний догрела…

      Вадя подошел к двери комнаты, осторожно заглянул туда.

      ВЕРА. Ушла она, ушла…

      ВАДЯ (не зная, как себя вести). Да?.. Вера, ты… это… Вы что – разговаривали? Понимаешь… Ты только не подумай…

      ВЕРА. Да стерва она, больше никто! Я говорю: «Вы просто обязаны батарею поставить, раз с людей такие деньги берете». А она мне: «Вы меня не за ту принимаете!» …Ну, жуки! А ты говорил – профессорская семья!.. Вобщем, надо что-то придумать с хатой. Садись, ешь, борщ остынет.

      ВАДЯ. Так она, что – ушла, что ли? Совсем? Больше… ничего не говорила?

      ВЕРА. Нахамила, как последняя! Говорит плохо любовника содержите!

      ВАДЯ (стонет). Мм… мм… мм! Ты-то что ей говорила? Ты?!

      ВЕРА. Что думала,