Железная паутинка. Владимир Блецко

нам пожрать чего-нибудь, мы водку пить будем!

      – Правда?! И много вы собрались пить?

      – Много! Очень много, – восторженно объявляет Виталик.

      – А много, это сколько? – уточняю.

      – Одна, три, пять! Много, это – много! – муж бесконечно счастлив. Макс бесконечно счастлив. Они счастливы, я вижу по глазам. Я тоже хочу быть счастливой и предлагаю:

      – Меня третьей возьмёте?

      – Обижаешь, Викунчик. Конечно! Накладывай, садись, гостьей будешь. Ка-а-ак загужбаним! – я в шоке. После стольких профилактических бесед проведённых со мной о вреде алкоголя, наносящего нежному человеческому организму колоссальнейший ущерб – кстати, его слова, – у мужа видать раскрутился винтик в самой важной части головной машины. Но в плане «расслабиться»…

      Вскоре мы сидим втроём за столом и пьём по поводу и без повода. Я, пьяная, как таракан, но основной мысли не упустила и в один особо прекрасный момент застолья, сладко улыбаясь, начинаю приводить её в действие.

      – Ну, дорогой. Чё за базар про вич-инфекцию, я не врубаюсь! – друг Макс, слыша от меня такие слова, уткнувшись в стенку лбом, глупо хихикает. Муж опешил…

      – Вика, солнце! Разве мы не обсуждали, какие слова говорить прилично, а какие нет? – он в растерянности.

      – Вот именно! И ты, приходя домой, ещё и с каким-то отморозком обсираешь меня в глазах оного? Это нормально? – меня прямо распирает от бешенства. Я завелась. Макс уже не смеётся.

      – Вика, давай попозже это обсудим, не при людях. Неудобно всё-таки…

      – Тебе неудобно! Ему неудобно! Ты уверен, что тебе «неудобно»? Я не уверена. Оскорблять меня удобно! Приходить домой пьяным удобно! И приводить каких-то леваков к тому же! Это всё прекрасно. А жену можно ни … во что не ставить, – я с трудом удержалась не загнуть по серьезнеё чего.

      – Вика, прекрати, – сурово и спокойно попытался остановить меня Витас. Этот стрёмный, грязный Витас, пришедший нищим чмом из армейки! Тот, который мог спокойно взять меня за горло на первом же свидании! Тормоз, идиот, бестолочь!

      – Да, пошёл ты откуда валялся! На работу ему? На, пожалуйста. Ножки раздвинуть? Извольте, сударь, получите! Гнида армейская… – я не договорила, что-то прервало поток моих слов сбоку в челюсть. Потом уже до меня дошло, что это Виталя не выдержал и съездил мне слегка. Я встала, пошатываясь, молча. Виталя сидел молча. Друг Макс вообще как будто исчез. Значит, встала я, взяла кастрюлю с горячим супом и опрокинула мужу спереди на штаны, чуть ниже пупка.

      Орал он страшно и на этот раз съездил мне не слегка, а так, что я упала и даже видеть стала хуже, но ему было этого мало, он вопил: