Другие. Надежда Путро

люблю собак, – сказал мальчик.

      Но его не услышали. Студенты веселились, рассказывая друг другу и Максиму подробности одна круче другой.

      – Ага, собака, – заливался смехом Сашка, – только у неё три головы.

      – А из пасти капает ядовитая слюна, – поддержал его Пашка.

      – Ну и что? – спокойно произнес Макс, – всё равно она хорошая.

      Доводить парня, который не боится трехголовых собак, а легенды древней Греции в силу возраста ещё не знает, ребятам стало неинтересно. И они бросили свои шутки. Но остальные молчали, не зная, что сказать. Все взрослые понимали: церберы – это просто легенды.

      – Смею предположить, – так же неожиданно влезла в разговор Диана, – что у тебя галлюцинации от голода. Или от недостатка воды.

      – Ага, я тоже так подумал, – согласился Влад, – но оно было такое реальное.

      Он тряхнул головой и вернулся к насущным проблемам.

      – Что с ним? – он задал вопрос Маше.

      – А почему у меня никто не спрашивает? – возмутился Сергей.

      – Сиди, отдыхай, – положил тяжелую руку ему на плечо Владислав.

      Сергей обреченно кивнул. Все также обреченно молчали. Говорить было не о чем. Все понимали, если они не найдут еду, то скоро все начнут видеть чёрте что.

      Влад подошел к Толику и пока на них никто не обращал внимания, произнес полушепотом:

      – Когда я был там, – он неопределенно махнул рукой, – я слышал твой голос.

      – Не будем об этом, – неожиданно резко ответил толстяк.

      Владислав пожал плечами и не стал больше задавать вопросов.

      – А что случилось? – тут же влез Михаил.

      – Ничего, – почти хором произнесли мужчины.

      – Советую периодически выключать фонарики, – гид сказал это только для того, чтобы что-то сказать.

      – Мама, а это цербер? – раздался серьезный голос Максима.

      Сразу несколько лучей ринулись на звук голоса.

      Мальчик стоял на относительно ровной площадке. Рядом с ним переминалось с ноги на ногу огромное животное, отдаленно похожее на собаку. На очень большую собаку. Собаку, выше мальчика. При желании эта собака спокойно облизала бы всех взрослых, не отрывая передних лап от земли. И не только облизала. Но и укусила.

      Вероятно, такое состояние и называется «потерять дар речи».

      – Максим, – дрожащим голосом произнесла Нина, – где? Откуда? Кто это?

      Когда она, наконец, сформулировала свою мысль, голос наоборот, перестал слушаться и последние слова она шептала.

      – Мама, я назвал его Пушок, – радостно заключил мальчик. – Можно мы возьмём его домой.

      Чей-то нервный смешок пробил тишину в пещере – люди стали шептаться.

      – Нет, сына, нет, – причитала Нина, – Иди сюда. Только тихо.

      Макс сделал шаг в сторону матери, но и зверь пододвинулся на шаг.