Другие. Надежда Путро

текло медленно, тянулось, расползалось по большой пещере. Люди отдыхали и беседовали очень тихо.

      – Мама, я устал, – неожиданно громко произнес Макс. – Мне здесь нравится, но теперь я хочу домой.

      – Потерпи, малыш, – ответила Нина.

      Михаил внимательно осмотрел эту пару, потом подошел к Толику и Владу, которые по случайности сидели рядом.

      – Мужики, – прошептал он, – нам надо как-то решать вопрос о том, что мы будем делать дальше, иначе скоро все заноют как этот мальчик.

      – Я уже готов, – ответил толстяк. – И мне здесь не нравится, в отличие от него.

      – Зачем же пошел сюда? – вяло спросил Владислав.

      – Долгая история, как-нибудь потом расскажу, – отвел глаза Анатолий.

      – Вернемся к нашим баранам, – напомнил о себе Михаил. – Так что делать-то будем.

      – А что больше никто не участвует в вашем сборище? – слышал их разговор один из студентов, кажется, Павел.

      – Мы все имеет права решать, – повысила голос Татьяна.

      – Ну, все. Момент упущен, – отвернулся от общества Михаил.

      – Ты здесь не командуй, – наехал на него Сашка, – и не решай за всех.

      – А кто будет командовать? Ты? Вы все, – он обвел группу глазами, – должны понять, что предводитель должен быть один. И это должен быть взрослый человек.

      – А почему не я, допустим? – Татьяна уперла руки в бока.

      – В нашей ситуации начальником может стать только мужчина, – ухмыльнулся Миша.

      – Почему это? – спросила мадам.

      – Давайте не будем спорить, – попытался сгладить ситуацию Сашка. – Надо устроить выборы, как у нас в универе: тайное голосование.

      – Про детство потом расскажешь, – отбрил его Михаил. – Сейчас не до этого.

      – А он прав!

      – Давай проголосуем!

      Голоса посыпались со всех сторон. Оказывается все подошли к тому пятачку, где Влад хотел бы отдохнуть в одиночестве.

      – И как мы проведем тайное голосование? – ечидничал Миша, – у нас нет кабинок, листочков и самое главное, – он стал серьезен, – у нас нет времени играть в демократию. Это вообще никогда и ничем хорошим не заканчивалось.

      – Проведем прямое открытое голосование, – влез в разговор Пашка.

      – Ты на юриста что ли учишься? – пошутил Михаил. – Хорошо поднимаем руки кто за меня. Вот и прекрасно, – сказал он и осекся.

      Ни одной поднятой руки. Он обвел группу тяжелым бешенным взглядом, и вот рука поднялась. Маша, милая, глупенькая студентка Маша. Это поднятая явно из жалости рука, взбесила мужчину еще больше.

      – Опусти руку! – заорал он.

      Эхо прокатилось по пещере и осыпалось небольшим водопадом камней с потолка где-то в стороне от компании.

      – Сколько раз говорить, что в пещерах нельзя орать? – спокойно спросил Владислав.

      – Кто еще хочет? – задал вопрос Паша.

      Все молчали. Тишина длилась несколько секунд, люди старались не смотреть друг на друга, отводили глаза.

      – У меня есть предложение, – слегка срывающимся голосом произнесла