Закалённый сталью. Евгений Витальевич Новиков

ствол то влево, то вправо. Минуты не прошло, как первая лента с лязгом ударила под ноги. Он вырвал из рук Гаврилова следующую и перебежал влево. Сёма уже стал набивать пустую. За спиной ухнуло. Со стен окопа и сверху посыпалась земля. Видно, один из танкистов решил первый снаряд послать как раз по пулеметчику, который одним из первых себя обнаружил. Гаврилову показалось, что шум боя, эта какафония тяжелых и свистящих звуков, наполненная гулом от разрывающихся снарядов, резко стихла. Да, еще слышны были отдельные разрывы, но значительно тише. По ноге что-то ударило. Сёма приподнял голову и увидел, что это очередная пустая лента, которую Иван бросил рядом, конец которой ударил по сапогу Гаврилова.

      Тем временем, пулеметчик с новой лентой устремился значительно правее. Сёма с удивлением обнаружил, что уже набивает вторую ленту, а первая заряженная лежала рядом. За несколько часов тренировок, несмотря на все трудности, он научился набивать ленту не глядя, пальцы автоматически, уже привычно, делали свою работу, при этом глаза смотрели в другую сторону – туда, где строчил пулеметчик. И дальше, ему за спину, где взлетали вверх комья земли, иногда сопровождающиеся ели различимым звуком разрыва.

      Вторая лента тоже набита и уже снаряжается следующая. Слух так и не возвращается. К ним в окоп сползли два бойца. Один в красноармейской форме, другой в немецкой, попытались ему что-то сказать. Он жестами показал, что не слышит их и не понимает. И продолжил набивать ленту, глядя на них. Солдат в немецкой форме перекрестился, сказал что-то второму и выпрыгнул из окопа в направлении немцев, следом за ним последовал и его напарник. Гаврилов вскочил, чтоб узнать, зачем они поползли в ту сторону и увидеть, что происходит, но тяжелая рука пулеметчика придавила его ко дну окопа. Сёма видел, что тот ему что-то говорит, но не различал звуков. Только слабо слышимые взрывы, будто где-то в отдалении… и звон, заполняющий собой все остальное звуковое пространство.