Мир после меня. Элтэнно. Хранимая Звездой

так и подмывало назвать адрес родителей, но вернее было сообщить координаты своей квартиры, расположенной на набережной реки Смоленки. Во всяком случае, на первой странице моего досье, как место проживания, была указана именно она.

      – Чего-то ты задумалась. Едешь и сама не знаешь куда?

      В голосе Макса не прозвучало ни единой нотки недоверия, но я чисто по-женски почувствовала, как он насторожился. А потому сказала, как есть.

      – Не могу решить. То ли к себе на квартиру, то ли к родителям поехать.

      – Если родители в будущем помогут перевезти твой рюкзак, то лучше к ним. Родители – это святое. Про них не надо забывать. И не надо откладывать встречи с ними.

      Бросив взгляд на заднее сидение, где валялась моя огромная сумка (из которой за всё время мне довелось вытащить только косметичку), я определилась:

      – Тогда к родителям.

      Мне крайне не хотелось на своих плечах тащить этот неподъёмный груз от набережной реки Смоленки до метро. Пока не восстановили мою банковскую карточку, я могла позволить себе только общественный транспорт, а никак не комфортное такси. А потому назвала нужный адрес и не то, что успокоилась, а даже обрадовалась, что так вышло. Макс понятливо кивнул мне головой и повернул на улочку, мысленно уже составив маршрут. Кажется, город он знал как свои пять пальцев. Во всяком случае, мои разъяснения, как ему лучше доехать, не понадобились, ни в какие пробки мы не попали. Ехали быстро и с ветерком. Меня так и подмывало приоткрыть окошко и высунуть на улицу руку. Солнышко светило, и день был прекрасным.

      – А ты сам когда-нибудь мунтов видел?

      И отчего мне вспомнилось про эту мерзость?

      – Да, видел. Даже вблизи.

      – Правда? – я заинтересованно повернула голову к собеседнику.

      – Мне часто приходится работать под прикрытием. Всё внешность. Она такая, что никто не видит во мне разведчика.

      – И какие они мунты? Такие же как на фотографиях?

      – Да. Они намного выше людей. У них средний рост это два метра двадцать. Сами по себе большей частью щуплые, вытянутые, но сложены пропорционально. Кожа красноватого оттенка. Разница по полу размыта, хотя она есть. Просто тут мы их культуру плохо знаем. А самое неприятное в них – это тёмно-серые перламутровые глаза без белка, – Макс вдруг нахмурился и исправил себя. – Нет, вру. Самое неприятное – это их манера себя вести. Они почти не используют мимику, говорят и действуют как роботы. Только что двигаются плавно и размеренно.

      – И о чём ты с ними разговаривал?

      – Насть, – скосил на меня предупреждающий взгляд мужчина и помотал головой.

      – Ладно. Молчу, – печально вздохнула я, но ему показалось необходимым напомнить мне.

      – У нас режим секретности. Я не просто так держу язык за зубами.

      – Я знаю. Но мне порой так интересно!

      – Тогда просто включи голову, – он ненадолго прикоснулся пальцем к виску. – На высший уровень разведки я не тяну. Поэтому все мои задания с мунтами связаны с их карательными пунктами. И о чём мне там с ними говорить? Ну, подумай?

      – Э-э-э.