Король Островов. Дебби Маццука

вздохнула, и щеки у нее вспыхнули.

      – Можешь не стараться изобразить негодование. Я живу во дворце теперь уже больше двух лет и хорошо знаком со склонностью фэй к распутству. Ты же не ждешь, что я поверю, будто ты невинна. Ты старше Сирены. Бог мой, ты старше меня.

      – Не смей судить обо мне на основании знакомства с окружающей тебя компанией, Лахлан Маклауд! Святые небеса, какое отношение ко всему этому имеет мой возраст, и при чем тут вообще моя невинность или ее отсутствие?

      – Если ты никогда не испытывала вожделения, никогда не была с мужчиной, Эви, я могу понять, почему у тебя такой дурной характер. Не могу сказать, что я тебя виню.

      Эванджелина ударила его локтем в живот, и, приходя в себя после удара, Лахлан чуть не прозевал ее поднимающийся палец, но успел схватить ее рукой за запястье.

      – О нет, не нужно. Ты же не превратишь меня в жабу.

      – Ха, жаба слишком хороша для такого, как ты. Я собиралась превратить тебя в свинью – большую жирную свинью, готовую на убой.

      Лахлан усмехнулся, наслаждаясь искрами ярости у нее в глазах, – с Эванджелиной никогда не соскучишься.

      – И как ты собиралась объяснить это Сирене и Эйдану, не говоря уж об Авроре, которая смотрит на нас?

      – Отпусти меня, – процедила Эванджелина, пытаясь забрать у него свою руку.

      – Обещаешь вести себя хорошо?

      – Только если ты обещаешь не…

      – Что «не»? Не делать этого? – Наклонив голову, Лахлан провел губами по нежной скуле и вниз по стройной шее.

      – Я… я ненавижу тебя, Лахлан Маклауд, – задыхаясь, пробормотала Эванджелина, но дрожь, прокатившаяся по ее телу при прикосновении губ Лахлана к ее нежной коже, опровергла эти слова.

      – Ты говоришь одно, а твое тело говорит мне совсем другое. – «Так же, как и мое», – подумал Лахлан. Переведя взгляд ниже, к тяжело поднимавшейся и опускавшейся груди и твердым выпуклым соскам, натягивавшим ткань рубашки, он не мог устоять и прижался поцелуем к неровно бьющейся жилке у основания шеи.

      – Прекрати. Ты должен прекратить это.

      Уловив в голосе Эванджелины панику, он отпрянул – Боже правый, возможно, она права, возможно, кто-то опоил, околдовал его. Придав своему голосу легкую ироничность, он заговорил тоном, которого она от него ожидала:

      – Мое предложение еще остается в силе, Эви. Если тебе когда-нибудь захочется удовлетворить свои похотливые желания, ты только скажи.

      – Я понимаю, ты привык иметь дело с женщинами, которые падают к твоим ногам, сраженные твоими ухаживаниями, но я не из их числа. – Обхватив себя руками, Эванджелина смотрела на него из-под длинных ресниц.

      Да, и он был уверен, что именно в этом причина его влечения к Эванджелине. О Боже, он надеялся, что это так.

      – И перестань называть меня «Эви».

      – Как только ты начнешь называть меня «король Лахлан» и станешь проявлять уважение, которого я заслуживаю, я перестану называть тебя «Эви».

      – Уважение! Уважение – за что? Ты все свое время проводишь в забавах с женщинами,