Король Островов. Дебби Маццука

так же хорошо, как и я, знаешь, что Фэллин и ее сестры – это лучший выбор, – объявила Эванджелина, выставив вперед подбородок.

      – Вполне возможно, но существуют способы вести дела без добавления масла в огонь. Однако тебе не известны азы дипломатии, верно?

      – Я могу быть такой же учтивой, как и особа рядом со мной.

      – Ты почти так же учтива, как священник в церкви, полной грешников, – фыркнул Лахлан.

      – Но ты собирался…

      – Не тебе указывать мне, что делать. Мой дядя позволяет это тебе, но сейчас ты в моих владениях, а не в его.

      – Пока ты будешь уговаривать Бэну и Эруина согласиться с твоими желаниями, я приглашу Фэллин и ее сестер, – раздраженно бросила Эванджелина.

      Проклятие, у этой женщины отсутствует разум.

      – Сейчас их здесь нет. – Лахлан провел рукой по лицу.

      – А где они? – Эванджелина пристально посмотрела на него.

      Чего ему меньше всего хотелось в данный момент, так это сказать ей, где они. Эванджелина и так уже считала, что он не способен управлять своим королевством; конечно, нельзя сказать, что ее мнение что-то значило, но она никогда его не изменит, если узнает, что Фэллин с сестрами у него дома в Льюисе. Ей станет известно – как это случалось и раньше, – что женщины обиделись на что-то, что он сказал или сделал. Правда, Лахлан не мог сразу вспомнить, что на сей раз было причиной их недовольства.

      О да, теперь он вспомнил. Они вбили себе в головы, что нужно открыть школу для обучения женщин воинскому искусству, а он отказал им в просьбе. Если он уступит желанию трех сестер, мужчины взбунтуются и ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Лахлан представил себе, как три сестры в это самое время излагают свое дело Сирене.

      – Значит, ты опять это сделал?

      – О чем ты?

      – О нет, невероятно. Меня не обманешь, я отправляюсь в Льюис. – Вызывающе тряхнув длинными иссиня-черными локонами, Эванджелина прошла мимо него.

      Лахлан мрачно смотрел ей вслед, но когда она даже не оглянулась на маленькую волшебницу, всплеснул руками.

      – Ты не можешь бросить ребенка! Мне слишком многое нужно сделать, чтобы приготовиться к дороге.

      Эванджелина резко остановилась, наклонила голову и подняла плечи, словно делала глубокий вдох, а потом повернулась и пошла обратно к Авроре.

      – Я ненадолго. Ты побудешь с королем Лахланом. А ты, – она указала на него пальцем, – не спускай с нее глаз. Ты уже умудрился проворонить волшебника, и мы не можем позволить себе лишиться еще одного.

      Его подданные, следившие за их перебранкой, разинули рты от изумления, услышав ее упрек. Кровь прилила к лицу Лахлана. В энный раз с тех пор, как чертова женщина вошла в его тронный зал, выдержка изменила ему. Лахлан никогда не терял самообладания, и то, что Эванджелина оказалась способна вывести его из себя, только усилило его раздражение.

      – Вернись, Эванджелина! – потребовал он и, в два шага догнав ее, остановил за локоть. – Знаешь, ты заходишь слишком далеко. – Он приблизил