Хиккан и короначума. Павел Щербина

он, наконец, смог его узнать. Это был тот самый гопник, пытавшийся прессануть его по дороге из магазина несколько дней назад. Да и форма полиции, при чём явно не по размеру, была лишь на одном из гостей. Остальные двое натянули обычные светоотражающие жилеты поверх тёмных спортивок.

      – Трое значит? – уточнил Антон, – Ну вот друг с другом и поговорите! – сострил он, – До свидания!

      Гости ещё какое-то время стучали в дверь, сначала грозились приездом ОМОНа, штурмом, потом говорили, что у них есть ордер, видимо, обсмотревшись американских фильмов. Поняв, что легенда не работает, начали чуть ли не умолять открыть «по-братски», но поскольку Антон никогда не сидел в пацанских пабликах, брать его на слабо на уровне «чё зассал?» было совершенно бесполезно, потому минут через 20 визитёры пошли стучать в другие хаты и, судя по воплям и звукам борьбы, куда-то их всё-таки пустили.

      Хорошо, что Антон практически не общался с соседями, не то наверняка ему стало бы очень жаль наивную старушку или простоватую соседку лет сорока. Впрочем, ему и так было их жалко, но помочь он им ничем не мог. И не он один.

      Он набрал номер экстренных служб 112, не столько из чувства гражданской ответственности, сколько из любопытства, но робот бесконечно и равнодушно повторял: «в настоящее время все операторы заняты, просим вас сохранять спокойствие и оставаться на линии»… Так что помощи ждать было неоткуда.

      – Интересно, это уже апокалипсис или ещё кризис? Уже конец света или пока временные трудности? – размышлял Антон, стараясь глубоко дышать, дабы унять бешеное сердцебиение, когда крики и звуки ломаемой мебели и бьющейся посуды у соседей затихли.

      Фонари во дворах уже не горели. Сквозь мрак пасмурной зимней ночи Антон мог разглядеть как минимум три горящих во дворе автомобиля и пожар на верхнем этаже одной из общаг. Немного успокаивало то, что пожар, как и мордобой с последующим смертоубийством, там был явлением довольно штатным, и тамошние обитатели к нему были готовы наверняка лучше, чем он к визиту мародёров.

      Дождавшись, когда бледное, будто больное коронавирусом позднее зимнее утро наконец осветит окружающую дом Антона «поляну», он оценил представшие зрелище как скорее апокалипсис, чем кризис.

      Около его подъезда дорожкой лежали вещи, которые мародёры тащили из квартиры доверчивой потерпевшей, но по тем или иным причинам не захотели взять с собой. Какое-то тряпье, мелкая электроника, пакеты и сумки, из которых они перекладывали добро в своего «железного коня».

      На улице не было ни души. Даже вокруг прогревших остовов автомобилей не было ни хозяев, ни зевак. Около общаги, где ночью был пожар тоже не было ни одной машины экстренных служб, ни оцепления, ни важно расхаживающих с умным видом дознавателей. Дворы выглядели если не мёртвыми, то впавшими в кому.

      Антон всегда думал, что будет радоваться наступлению апокалипсиса, но пока он рад был только тому, что прошлой ночью пришли за соседкой, а не за ним. Он оказался умнее, что хоть и тешило самолюбие, но оставляло гадкий осадочек,