И любовь к тебе придёт. Вторая часть дилогии «Колдовской плод». Натали Синегорская

кулак в сторону Даша.

      – Мы летим в яблочный дом, – нашелся Даш. – Вот сделали остановку, чтобы пообедать.

      – В яблочный дом? – недоуменно спросила мама. – Но… Мира, ты ведь и была в яблочном доме.

      – Мне пришлось ненадолго вернуться в город, – призналась я.

      – Что? Зачем вернуться? Что-то дома случилось?

      Если бы мама знала, какой кавардак я оставила в квартире…

      – Нет, – сказала я. – Нужно было выйти на работу…

      – Опять твой Банкин, – недовольно произнесла мама. – Ох, Мира, не нравится он мне.

      Если бы она только знала, как он не нравится МНЕ!

      – Увольняйся, – не терпящим возражения голосом сказала мама. – И приезжай ко мне.

      Вообще-то, я уже уволена. Но маме об этом знать необязательно.

      – Я подумаю, – ответила я, зная, что возражать бесполезно.

      – Подумай, – смягчилась она. – У нас появился новый сосед. Я очень хочу вас познакомить. Его идеал – девушка с пышными формами!

      – Мира очень сильно похудела, – Даш окинул меня нахальным взглядом и прицокнул языком.

      – Что? Похудела? – мама, кажется, расстроилась. – Мирочка, ну зачем?

      – Случайно, – призналась я. – Придется твоему соседу искать другую пассию.

      – А этот твой Даш? Он как? Симпатичный?

      Теперь уже я скептически оглядела парня с ног до головы. Он усмехнулся, принялся медленно поворачиваться и напрягать то один бицепс, то другой, одновременно состроив суровую физиономию. Я не выдержала и прыснула. Сказала с улыбкой:

      – Так, ничего.

      Оглянулась на степь, тянущуюся во все стороны до горизонта, и добавила:

      – Сойдет для сельской местности.

      Даш надул губы и демонстративно отвернулся.

      – Ничего – это уже хорошо, – сказала мама. – Не урод ведь.

      Я зажала рот, чтобы не рассмеяться в голос.

      – Ты к нему приглядись, – мама продолжала давать советы.

      – Хорошо, пригляжусь.

      Я уже икала от смеха.

      – Что там у вас происходит? – подозрительно спросила мама. – Ты плачешь?

      – Она смеется, – пожаловался Даш.

      – Это правильно, – одобрила мама. – Смех продлевает жизнь.

      – Обломился твой жених, – усмехнулся Даш, когда мы с мамой попрощались.

      – Все обламываются, – в тон ему ответила я.

      – Ну вот, а я надеялся. Не урод, летун водить умею, первый кандидат в Привратники. Чем не жених?

      – Ничем, – огрызнулась я.

      – А если бы я предложил тебе стать моей женой?

      Он спросил это совсем другим тоном. Серьезно. И смотрел на меня очень внимательно, словно от моего ответа зависела его судьба.

      Мне вдруг стало неуютно. Почему он спрашивает? Может, по своему обыкновению смеется, шутит. Мне казалось, предложения делают не так. Не знаю, как, но не так. Ничто в моей душе не отозвалось на его слова, не потянулось навстречу. Душа должна было развернуться, а она наоборот – свернулось. Спряталась. Тихо шепнула: это не он. Этот – чужой.

      Поэтому