.

смерть тела – самое страшное, что могло произойти. Он не готов принять существование души и жизни после смерти, хотя сам является наглядным и убедительным доказательством этому. Пока он не разделяет себя и тело, считая это вполне нормальным быть отдельно от него, раз уж оно умерло. Но пройдёт совсем немного времени, как это станет для него очевидным. И тогда ценность этой новой жизни окажется заоблачной. Все мы хотим жить, в любом виде, в любое время, главное, подольше!

      – А вы шутник, молодой человек, – кривая улыбка не портит его лица. – Спасибо за участие, но я пойду, пожалуй!

      – Куда? Есть план? Эй, на минутку, вы умерли, ваша душа проживёт вечность, если сможет попасть туда, – я ткнул пальцем в небо, – за барьер.

      – Какой барьер? Что вы мне голову морочите? Вы понимаете, я умер?

      Всё, как обычно, только что он полон иронии и сарказма, и вот уже впадает в дикую депрессию по факту осознания собственной смерти. Не скажу, что часто был свидетелем подобного, но наблюдать приходилось. Правда, в те минуты никто не покушался на души умерших, а я разумно не вмешивался в их судьбу, справедливо полагая, что для этого у жизни есть собственные инструменты. Ведь как-то все эти мириады душ тысячи лет обходились без моего участия? Но сейчас случилось нечто неординарное, нарушившее ткань бытия, изменившее привычный порядок вещей и событий.

      – Я понимаю, вы умерли и этого не изменить, – в такие минуты лучше говорить правду, чем обещать чудеса и фокусы. – Сейчас жизнь души исключительно в ваших руках. Я не дам за неё пяти копеек, если пойдёте своей дорогой. Останетесь со мной, появится шанс выжить.

      По-хорошему, будь я в прежней форме, он, голубчик, давно бы уже болтался по ту сторону барьера, ожидая решения вершителя судеб. Но нонеча не то, что давеча, не чувствую возможности сделать всё без осечки, давненько не имел с барьером близкого контакта в вопросах перемещений. Энергии черпнуть, это да, а остальное мне зачем? Скорее всего, его заберут по назначению, как это происходит обычно, без моего участия, проблема в том, что он может до этого времени не дотянуть.

      – Выжить? Да, кто ты такой, чтобы мне приказывать? Иди, своими, живыми, командуй, а к нам не суйся!

      Вторая фаза, высокомерие – осознав себя душой, они впадают в другую крайность, причисляя себя к небожителям, стоящим на более высокой ступеньке судьбы. Жалкие людишки, озабоченные своими смертными телами, что вы понимаете в жизни? Какие-то шестьдесят лет и вас неумолимо тянет на кладбище, а у меня впереди Вечность!

      – Делай, что хочешь, чёрт бы тебя побрал! Мне есть кого спасать! Я ухожу, а ты принимай решение!

      Зачем я его уговариваю? Взрослый мужик, попавший в сложную ситуацию, должен оставаться мужиком, а не корчить из себя девочку на свидании. В конце концов он не первый и не последний, кому суждено сегодня сгинуть без следа. Я же не бегаю, выпучив глаза, по городу, чтобы спасти всех попавших в беду, а этот случайно оказался рядом. Вот и пусть катится, если такой гордый!

      – Можно