Джаггернаут. Книга первая. История демона. Татьяна Карпенко

… – звал он кого-то, – Прости меня….

      Наконец последний удар и все в глазах помутнело. Боль начала отступать. Тьма поглотила сознание юноши. Разъяренная толпа продолжала бить его, но боли больше не было. По лицу девушки струились слезы, смывая испарину. Она продолжала стонать и всхлипывать. Смерть и тьма поглощали девушку. И вновь вернули к жизни. Она открыла глаза. Память по крупицам начала возвращаться. «Бенни» – прошептала девушка, высохшими губами, – «Я – Бенни». Женское тело вдруг стало чужим. Она села и более осознано посмотрела на учителя. «Мое имя – Беннисио Марччери», – выдохнул Джерг.

      – Теперь тебе пора отдохнуть… – помогая демону подняться на ноги, проговорит учитель.

      – Я видел их… – шепчет она и теперь и голос ее изменился. – Я – Бени… Мое имя,… я знаю как меня зовут… Учитель, я знаю, кто я…

      Тогда уходя на ночлег, Джаггернаут еще не догадывался, что их общение с учителем скоро прервется. Очень и очень скоро. Уже тогда «высшие» знали о дружбе демона с человеком и видели в этом нечто ужасное. А после, и вовсе решили, что следует предотвращать опасность до ее появления, а не расхлебывать потом плоды. Но, как говорится, выбрав путь, чтобы уйти от судьбы, мы именно там ее и встречаем.

      Позже Джерга вновь упрячут в темницу. Признав его предателем. А к учителю подошлют убийц. Тех, кто не знает, что есть сострадание и милосердие.

      «Милосердие»… было ли это чувство знакомо демону? Вообще, может ли подобное падшее существо испытывать такие эмоции, как «привязаноть», «любовь», «сочувствие»? Я не знаю. Не знаю. Но Джерг испытывал некоторые из них. Может ли это быть оправданием его действий? Вряд ли. Каждый несет наказание за содеянное. Но согласитесь: подобное мироощущение должно учитываться, когда мы говорим и осуждаем чудовище.

      2 глава

      1601 год. Румыния.

      Серджиу разглядывал лес, стоя у окна своей опочивальни. Мысли о том, что в ближайшем будущем в его жизни появится кузина, вызывали у молодого человека сильнейшее негодование. Флорика возмущенно замолчала, когда сын за ужином нелестно высказался о ее племяннице. Женщина понимала гнев сына, он никогда раньше не слышал о существовании Анны, и вдруг должен был раскрыть свои «братские объятия» для кузины? Подобного добродушия от Серджиу ожидать было просто глупо.

      – Я хочу, чтобы ты отнесся к нашей гостье с уважением… – произнесла Флорика, переступив порог покоев сына, – Пойми, девочка потеряла всю семью. Родителей убили на ее глазах. Она достойна сочувствия, Серджиу.

      Молодой человек усмехнулся словам матери, но не проронил ни слова.

      – Анна – единственная дочь моего теперь покойного брата, – умоляюще прошептала женщина, чем вызвала возмущение во взгляде сына, – Я обязана почтить его память, приняв бедняжку в нашу семью.

      – Маменька, – Серджиу обернулся к женщине и выдержал долгую паузу, – Я не против ваших родственных чувств к ней, – он вновь отвернулся к окну, – Но не заставляйте меня испытывать