Ала ад-Дин и повелитель джиннов. Леонид Резников

и кое-где из луж на столе вился слабый дымок. Добротный деревянный стол начинало коробить, столешница чернела и занималась, показались первые робкие язычки пламени. И тут внезапно прогремел взрыв. Максима с Ахмедом отбросило назад – одного в окно, а другого в дверь. Глинобитный дом, словно в замедленной съемке, дрогнул, пересчитав собственные кирпичи, сквозь зазоры которых выплеснулось оранжевое пламя, и взлетел на воздух. Второй ударной волной Максима, силящегося подняться на непослушных руках, бросило на стену забора и неслабо приложил о него головой.

      Когда Максим вновь пришел в себя, то все уже закончилось. Дома не было, а на его месте зияла глубокая черная воронка. Сухое дерево повалило, ободрав с него кору, ветви и не очень толстые сучья. Забор на удивление устоял хотя казался сложенным кое-как. Но вот ни колдуна, ни Ахмеда видно не было.

      Максим с трудом поднялся на ноги и, покачиваясь и поглаживая приличную ноющую шишку на затылке, приблизился к яме, спотыкаясь об остатки кирпичей. В ней совершенно ничего не было видно. Либо яма была слишком глубокой, либо сгустившаяся темнота не давала ничего толком разглядеть. Максим огляделся по сторонам и крикнул:

      – Ахмед! Ты где? Слышь, Ахмед!

      – Тут я! – донесся откуда-то гулкий, сдобренный эхо голос.

      – Кончай в прятки играть. И без тебя башка болит, – пожаловался Максим.

      – Я ни во что не играю, шеф, – захныкал Ахмед, хрюкнув от обиды. – Я в колодце.

      Максим только головой покачал и вышел в сорванную с петель калитку. Приблизившись к черному зеву колодца, Максим заглянул в него, опираясь на обод руками, но в колодце, как и в яме, тоже ничего толком разглядеть не удалось.

      – Где ты, я тебя не вижу, – крикнул в темноту Максим, наклоняясь вперед.

      – Да тут я, тут. Я вижу вас, шеф! – донеслось из глубины.

      – Рад за тебя. Но какого лешего ты залез в колодец?

      – Я никуда не залезал. Меня сюда забросило.

      – И как же я теперь тебя вытащу?

      – А вы веревку в доме возьмите, – подсказал сообразительный Ахмед.

      – Нету! – крикнул ему в ответ Максим.

      – Чего нету? Веревки?

      – Дома нету. И веревки соответственно.

      Ахмед на этот раз ничего не ответил. Похоже, сильно расстроился, поскольку из колодца донеслось натужное сопение.

      – Вот же гадство, и лампы никакой нет. Ни Шайтана не видно! Постой, я попробую развести костер – тут угольки тлеют. Только не уходи никуда, слышишь?

      – Это вы так пошутили? – грустно спросил Ахмед.

      – Ох, извини, Ахмед. У меня голова что-то с трудом варит.

      Побродив по двору, Максим насобирал угольков, сгреб их в кучку, укрыл сухими ветками и принялся раздувать. Вскоре вовсю запылал небольшой костер. Максим взял одну из горящих веток и вернулся к колодцу, подняв над ним факел. Огонь разогнал тьму, и в зыбком отсвете пламени Максим увидел сидящего по пояс в воде, клацающего от холода зубами Ахмеда. До него было каких-то метра три.

      – Шеф! – обрадовался тот, тут же прекратив дрожать и стучать