Оборотень. Новая жизнь. Марк Лахлан

До него, конечно, доходили страшные истории о лагерях, но тогда он считал, что это просто слухи, распускаемые, чтобы держать в страхе сознательных оппозиционеров, несогласных с режимом, и преступников. Да, Макс предполагал, что может время от времени столкнуться с жестоким обращением, но менее чем за час пребывания в замке успел стать свидетелем того, как одного человека до смерти забивают ногами, увидел десятки людей, едва не умирающих от голода и жестоко третируемых, познакомился с добродушным доктором (который в качестве подарка в честь их прибытия на новое место предлагал пристрелить при них заключенного), а также с высокопоставленным аристократом, чьи моральные устои были как у настоящего вампира.

      – С минуты на минуту вам доставят объект, и можете приступать. – В этот момент в дверь постучали. – Ага, вот и он – ваш шимпанзе, только что из зоопарка!

      Хауссман открыл дверь. За ней был охранник, вернувшийся с пишущей машинкой. А перед ним смиренно стояла полусогнутая фигура заключенного в лагерной робе. На груди у него был розовый треугольник.

      – Ввести сюда эту обезьяну! – скомандовал Хауссман.

      Охранник грубо втолкнул заключенного в комнату, не выпуская из рук пишущей машинки. Макс едва не выставил руки вперед, чтобы воспрепятствовать такому обращению со стариком, но потом передумал. Еще не время. Макс инстинктивно понимал, что сначала ему надо понять, как тут все устроено, прежде чем предпринимать какие-то меры.

      – Вот ваш объект, – сказал Хауссман. – Должен сказать, я очень сожалею, что лишен удовольствия лично искромсать этого ублюдка.

      Максу казалось, что он находится на корабле, который только что врезался в айсберг: ему почудилось, будто пол под ним зашатался. Он ведь всего лишь Макс Фоллер – обычный молодой человек, не хватающий с неба звезд, балагур и любитель поострить, а не какой-то палач-мучитель. Он не станет этого делать.

      Охранник тоже вошел в комнату. Теперь их было уже четверо там, где и вдвоем было бы тесновато. Но ни Хауссмана, ни охранника это, похоже, нисколько не смущало.

      – Предполагалось, что я буду работать с шимпанзе. Я должен экспериментировать на животных. – Максу пришлось отклониться назад, чтобы, образно говоря, не поцеловаться с Хауссманом.

      На самом деле в его работе вообще ничего не предполагалось. Это была чистая фикция, паутина из вымыслов. Возможно, он и упоминал там об экспериментах на животных, но уж точно не просил для этого шимпанзе. Шимпанзе он как раз любил.

      – Мы не можем обеспечить вам настоящего шимпанзе.

      – Почему это?

      – Потому что шимпанзе охраняются законом. А эти недочеловеки – нет. Я не готов пойти на преступление, герр Фоллер, даже если этого требуют интересы науки.

      Ах вот как – уже, значит, герр Фоллер? Не офицер медицинской службы, не доктор Фоллер – герр Фоллер. Как ни удивительно, Хауссман говорил при этом абсолютно серьезно. Похоже, он опасался, что Макс может настоять на том, чтобы оперировать именно шимпанзе.

      – Распишитесь, –