Оборотень. Новая жизнь. Марк Лахлан

что Макс тихим голосом ответил:

      – Что ж, мы-то тоже каким-то образом заглатываем все это от разных проходимцев, и уже довольно давно.

      Арно засмеялся и покачал головой:

      – Ох, будь осторожен.

      – Ну, с этим у меня полный порядок. Кто знает, может быть, если дела пойдут хорошо, они возьмут меня в СС?

      – Повезло тебе, старик.

      – Это пока неизвестно, но, думаю, в черном я буду выглядеть классно.

      – Мысленно я с тобой. Хайль Гитлер! – Арно звонко щелкнул каблуками и выкрикнул нацистское приветствие с такой напускной серьезностью, что невозможно было удержаться от смеха.

      – Хайль Гитлер, – спокойно ответил Макс и поджал губы, передразнивая притворно строгое выражение Толстяка Меера.

      Глядя на них со стороны, трудно было понять, говорят ли они серьезно или валяют дурака. Впрочем, все, кто знал Макса, сразу бы догадались, что он-то уж точно дурачится. Такое глумливо-несерьезное поведение давалось ему легко, оно было отличительной чертой его натуры – точно так же, как для его жены была характерна вдумчивая серьезность.

      Автомобиль миновал крутой поворот, и наконец показался зáмок.

      – Ух ты! – воскликнула Герти.

      – Тебе нравится, дорогая? – спросил Макс. – Потому что, если он не в твоем вкусе, я всегда могу купить тебе что-нибудь другое.

      – Должна сказать, что выглядит он замечательно.

      По правде говоря, Герти понравилось бы что угодно после крошечного домика, в котором они квартировали последние два года.

      «Замок вздымается из окружающих его лесов, словно локомотив, вырывающийся из клубов зеленого дыма», – подумал Макс. Большая круглая башня с зубцами наверху напоминала трубу, а башня поменьше, с куполом, соединенная с первой длинной наклонной крышей, была похожа на кабину машиниста. День был ясный, солнечный, но местность здесь была затянута какой-то легкой дымкой, похожей на испарения под воздействием солнечных лучей. В многочисленных окнах замка горел свет, который можно было увидеть из долины.

      – Добро пожаловать в центр мира! – торжественно произнес шофер. – Вевельсбург – это черный Ватикан!

      – Да, – сказал Макс. – И надеюсь, очень скоро я стану частью этого величия!

      Герти сжала его ладонь и улыбнулась. «Наконец-то дела налаживаются», – подумал Макс.

      4

      Выжившие

      Из полицейских донесений Кроу выяснил следующие факты.

      14 марта 1940 года примерно в одиннадцать часов вечера Дэвид Ариндон, хорошенько выпив, отправился спать в своем доме по адресу Сомерсет-роуд, 23, Эрлсдон, Ковентри. Ночь была не по сезону теплая, в его крови бурлил алкоголь, и поэтому Ариндон оставил окно открытым.

      Его жена, которой больше спать было негде, присоединилась к нему приблизительно в 11:15, когда Дэвид, по ее мнению, уже отключился.

      Она тоже выпила, но не так сильно, как он. В четыре утра миссис Ариндон проснулась и встала, чтобы налить себе стакан воды. Она была вполне уверена, что, когда уходила из спальни, ее муж