Библиотечная олимпиада мистера Лимончелло. Крис Грабенстейн

бывает хеппи-энд. Видите ли, дорогие мои читатели, все остальные дети нашей замечтательной страны хотят доказать, что они тоже могут стать чемпионами-книголюбами. Итак, слушайте и не говорите, что не слышали!

      Кайл заткнул уши. Мистер Лимончелло махал колокольчиком как безумный.

      – Объявление из Александриавилла всем пятидесяти штатам. Я, Луиджи Л. Лимончелло, выдающийся создатель игр и развлечений, с радостью объявляю об открытии игр, в которых возродится дух и слава древних Олимпиад, некогда проходивших в Олимпии – в Древней Греции, конечно, а не в столице штата Вашингтон. Итак, я объявляю об открытии первых в мире Библиотечных Олимпийских игр! И пусть они раз и навсегда покажут, кто является истинным чемпионом-книгочеем нашей свободной страны и рыцарем без страха и упрека. Доктор Зинченко!

      – Да, мистер Лимончелло.

      – Насколько мне известно, вы знакомы с огромным количеством выдающихся библиотекарей – я бы даже сказал, библиотекарей на все сто. Не будете ли вы столь любезны обратиться к ним с предложением организовать региональный тур?

      – Займусь немедленно, сэр.

      – О, это вполне может подождать до завтра. Разумеется, я все оплачу. Включая все сто.

      – Разумеется, сэр.

      – Соберите самых лучших, самых умных книгочеев, любителей исследований, геймеров. Первая Библиотечная Олимпиада начнется двадцатого марта. Древние греки устраивали свои игры летом, ну а мы начнем в первый день весны.

      Доктор Зинченко лихорадочно вбивала распоряжения в планшет.

      – Сколько человек должно быть в каждой команде? – спросила она.

      – Пятеро, – ответил мистер Лимончелло. – Столько же, сколько в команде Кайла. Я официально приглашаю участвовать героев нашего города – пусть они защитят свою корону… кстати, раз уж у нас тут все по-гречески и с помпой, то вместо короны возьмем лавровый венок.

      Кайл сглотнул.

      Опять соревнования?

      И состязаться придется с самыми крутыми библиотечными ботанами страны?

      Ему это совсем не нравилось. Ему нравилось быть чемпионом, и чемпионом он остаться и хотел.

      – Э-э, сэр… – сказал Мигель, поднимая руку.

      – Да, Мигель.

      – Хейли Дэйли уехала в Голливуд. Нас теперь четверо.

      – А как же Эндрю Пекельман? – спросил мистер Лимончелло. – Ведь он смухлевал в игре лишь под влиянием некоей личности, называть которую мы здесь не будем.

      Тут мистер Лимончелло вдруг расчихался, но почему-то в чихании отчетливо слышалось «Ап-чхарльз ап-чхилтингтон».

      – Эндрю играть не станет, – сказал Мигель. – Он говорит, что терпеть не может библиотеки.

      – Ах ты, господи. С этим определенно надо будет что-то сделать. Ну что ж, пусть тогда в каждой команде будет по четыре игрока. В точности как та четверка лошадей, что была запряжена в колесницу спартанки Киниски.

      «Ага, – подумал Кайл, – Сьерра правильно угадала. Как всегда».

      – Когда олимпийцы для нашей Олимпиады будут отобраны, – продолжал мистер Лимончелло, – они приедут