Библиотечная олимпиада мистера Лимончелло. Крис Грабенстейн

стянул у Сьерры читательский билет.

      – Его точно приглашали, – сказал Мигель. – Но он не придет. После того как его выгнали из игры, он разлюбил библиотеки. Он даже в школьной библиотеке больше не помогает.

      – Как грустно, – сказала Сьерра.

      – Эй, ребята, – позвала Акими, выходя из читального зала, – там куча репортеров с телевидения. Даже из CNN приехали.

      – А кто приехал?

      – Ну, такой, лохматый.

      – А в кафе «Книжкин уголок» полно всякого вкусного, – добавил Мигель. – Прямо глаза разбегаются.

      – Ну так что мы тут стоим? – удивился Кайл. – Пошли!

      Друзья нырнули в арку и оказались в огромном читальном зале. Зал был полон. Стоявшие на столах лампы с зелеными абажурами были украшены воздушными шариками. Из спрятанных вокруг стереодинамиков раздавались бравурные звуки фанфар.

      На раскинувшемся в вышине Чудо-Куполе синело безоблачное небо и бились на ветру флаги всех пятидесяти штатов. Между ними по небу то и дело проезжали туда-сюда в колеснице две весьма мускулистые личности в античных хитонах. Колесница их очень напоминала запряженную лошадьми комету. Кайл тут же вспомнил греческого бога и богиню из книг про Перси Джексона.

      – Ух ты! – восхитился Мигель. – Как думаете, Рик Риордан тоже будет? Вот было бы здорово!

      Анимированное изображение располагалось на десяти цифровых экранах с высоким разрешением. По форме они походили на куски круглого пирога, а яркостью не уступали спортивным табло крупнейших стадионов. Экраны располагались на внутренней стороне огромного купола, венчавшего собой зал. Каждый экран мог работать по отдельности, а мог объединяться с другими и создавать поистине величественные картины.

      – Ого! – сказала Акими. – Вы гляньте на статуи. Какие-то они полуголые.

      – И как будто сделаны из мрамора, – добавила Сьерра.

      – Точно, – согласилась Акими. – Полупрозрачный такой мрамор.

      В полукруглых нишах под Чудо-Куполом расположились десять трехмерных статуй, просвечивающих мертвенно-зеленым светом. Это были голограммы.

      – Они все похожи на Геракла, – сказал Кайл, когда у него голова закружилась от всех этих мускулистых борцов, метателей копий и дисков, бегунов. – Кроме вон той, с лошадью.

      – Кажется, это спартанская царевна Киниска, – сказала Сьерра, которая, конечно же, прочла кучу книг по истории. – Она выиграла гонки на запряженной четверкой колеснице в 396 году до нашей эры, а потом еще раз – в 392 году до нашей эры. На античных Олимпийских играх.

      Акими подняла бровь:

      – А это точно не героиня книжки «Конь и его девочка»?

      – Точно, – рассмеялась Сьерра.

      – Сердечнейше приветствую всех собравшихся и желаю им всяческого благополучия! – громыхнул голос мистера Лимончелло из динамиков, где как раз затихли последние звуки фанфар. – Спасибо, что пришли! Итак, час настал! Сейчас я сделаю грандиозное, колоссальное, наиважнейшее заявление!

      Кайл задержал дыхание и скрестил пальцы.

      Он и впрямь надеялся, что их с друзьями снова позовут сниматься в рекламе.

      Быть