Такие как мы. Алекс Рейли

пережить ему расставания и слушала его хвалебные речи о бывших.

      – Марша, прекрати, ты не была на моём месте. Чтобы что-то понять, надо это пережить. Я любила его, Лиззи. Даже люблю до сих пор. Просто я не сказала ему тогда, потому что насильно мил не будешь, а он никогда не чувствовал ко мне тех чувств, которых желала я.

      – Звучит как тост.

      И Лиззи допила свой бокал.

      Роби закрылась, сжалась.

      Официант откупорил ещё одну бутылку вина. Бордовая жидкость наполнила стеклянную клетку и заплескалась словно море в шторм.

      – Я действительно любила его, Лиззи. Всё не просто.

      – Ага, она любила, а он пользовался ей, Роби позволяла ему быть жестче.

      – Так вы спали?

      – Да, они спали. При том в последний раз это всё перешло границы разумного!

      – Лучшие друзья по постели?

      – Ну и надоедливые же вы! – Роби убрала бокал в сторону.

      Она поднялась с оранжевого диванчика и взяла со столика телефон. Девушка сорвала с головы фату невесты и швырнула на стол.

      – Я сейчас вернусь, – тон её прозвучал холоднее, чем рассчитывала сама Роби.

      Она аккуратно пробралась между столиков, заставленных фирменными кусочками тортика с малиновым соусом и карамелизированной грушей. Когда она толкнула тяжёлую входную дверь и вышла на свежий воздух, её локоны чуть взмыли вверх от небольшого южного ветра. Марша всё утро нежно накручивала её волосы на плойку.

      Раскрасневшееся от вина и душного помещения лицо обдало приятной прохладой. Роби разблокировала экран и нажала зелёную кнопку вызова напротив имени Майк.

      – Марша, почему ты так резко среагировала?

      Девушки остались сидеть внутри, слизывая с ложечки кисловато-сладкий малиновый соус.

      – Просто я очень люблю нашу Роби и мне хочется, чтобы она наконец была счастлива. Понимаешь, однажды Майк причинил Роби много боли, но несмотря на это она сохранила к нему самые тёплые чувства. И, когда он во второй раз дал ей надежду, то снова разбил её сердце. А как ты знаешь, наши раны заживают очень долго. После второго раза Роби долго приходила в себя, я даже не верила, что она снова сможет кого-то полюбить. И вот – мы ждём её свадьбы, а тут появляется Майк. Я просто не понимаю, почему все мы даём второй шанс тем, кто вытирает нами ноги.

      Роби услышала три продолжительных гудка, а затем его голос.

      – Привет.

      Слова застряли в горле и нехотя выкатились наружу.

      – Привет, Майк.

      – Я должен спросить как дела, но не хочу.

      В груди Роби забилась горечь обиды. Она разрасталась, как снежный ком.

      – Что же, тогда я не знаю, что тебе сказать.

      Ей едва хватило сил, чтобы сказать всю фразу целиком, не запинаясь при этом от слёз.

      – Нет, Роби, стой! Я должен извиниться, я в этом смысле. Прости меня, я долго вёл себя как полный мудак! Правда, прости!

      Горечь внутри грудной клетки очень быстро растворилась, оставляя после себя стремительно распускавшиеся цветы. Ромашки.

      – Я не умею на тебя обижаться, ты