Самые темные дороги. Лорет Энн Уайт

чем занимался твой отец.

      – Он был не настоящим, а приемным отцом.

      – Ну да, а твой настоящий отец был чокнутым придурком.

      – Пошел ты в жопу, Рикки Саймон.

      Рикки ухмыльнулся и потянулся за третьей бутылкой, но его рука застыла в воздухе, когда они услышали звук. Оба замерли и прислушались. Звук послышался снова: отчетливое чавканье шагов по мокрому снегу, быстро приближавшееся к ним.

      – Он возвращается, – в ужасе прошептала Тори. – Ты же говорил, что он больше не выйдет из дома!

      – Это не он; шаги слишком быстрые. Скорее, прячься за столом.

      Они нырнули под верстак в дальнем конце сарая, едва втиснувшись между скамьей и стеной. Рикки выключил карманный фонарик, и началось холодное ожидание во тьме. Ветер стонал в древесных кронах, и ветки скрипели и скребли по крыше сарая. Тори стиснула зубы и устремила взгляд на дверь, ожидая увидеть клин желтого света от лампы или ружейный ствол.

      Никто не пришел. Звуки прекратились. Потом, когда Тори уже собиралась встать и убраться подальше от этого места, – с Рикки Саймоном или без него, – они услышали громкий хлопок. Она в панике взглянула на Рикки. В полутьме его глаза казались вытаращенными и круглыми, с огромными белками.

      – Это выстрел, – прошептал он.

      Прижавшись друг к другу, они не смели двинуться с места. Минуты тянулись за минутами. Потом они снова услышали звук шагов по мокрому снегу, еще более торопливых, чем раньше. Шаги приближались к сараю.

      – Вот черт, – прошептал Рикки, когда Тори вцепилась в его руку. От ее движения он дернулся и стукнулся об полку, откуда слетела жестяная банка. Крышка отскочила, и на дощатый пол пролилось что-то вроде краски. Никто не произнес ни слова. Желтая жидкость медленно собралась в лужицу и просочилась под скамью.

      Человек на улице повернул в сторону от сарая. Чавкающий звук шагов удалился в сторону осиновой рощи за маленьким домом. Они слышали хруст веток, сопровождавшийся резким выхлопом, а потом двигатель снегохода с ревом пробудился к жизни. Рикки немного привстал и выглянул в окошко в задней части сарая, а потом быстро нырнул обратно.

      – Я видел его, – прошептал он. – Видел его шлем.

      Они послушали, как снегоход уезжает на север, к лесу на противоположной стороне долины. Вскоре звук стих вдалеке.

      – Дьявольщина, – прошипел Рикки. – Нам нужно зайти в дом и посмотреть, что случилось со стариком.

      – Не, не надо! – Тори рывком поднялась на ноги и метнулась к двери. – Нам нужно убраться отсюда!

      Рикки схватил ее за руку.

      – Тори, его могли ранить. Ему нужна помощь. Я собираюсь посмотреть, как он там, – с тобой или без тебя.

      Глаза Тори наполнились слезами, а в груди перехватило так, что она не могла вздохнуть. Она не должна была соглашаться с Рикки и приходить сюда. Но она точно не собиралась оставлять его и отправляться в темноту. Только не сейчас. Только не после того, что случилось.

      Они вышли из сарая и крадучись пошли по тропинке к дому, досадуя на шум, поднимаемый