Соблазненная принцем. Кристина Додд

почему? В таких деликатных обстоятельствах…

      Рауль, резко взмахнув рукой, отмел его соображения и, сам того не замечая, на мгновение стал так похож на своего деспотичного отца, что Томпсон даже поморщился.

      – Нет, я уже обжег свои пальцы об это блюдо. Больше я этого не сделаю, – сказал он и направился к стойлу.

      – Вы хотите узнать, рассказывает ли она другим свою историю? – тихо спросил Томпсон.

      – Да. Потому что тогда мне придется… что-то предпринять, – сказал Рауль и повесил свою шляпу на крючок.

      Дафидд, сняв с жеребенка седло, чистил его, тихо напевая какую-то песню. Рауль взял щетку из руки жокея и продолжил за него чистку. Халкон Гуэрра стоял смирно и лишь вздрагивал всем телом, еще не сбросив напряжения после заезда. Рауль погладил его по шее и крупу.

      – Он хочет победить, – с упреком сказал Дафидд.

      – Он победит, – сказал Рауль.

      – Если он не победит в самое ближайшее время, он утратит веру в себя.

      – Я это понимаю. – Никто не мог понимать все, что связано с жеребенком, лучше, чем Рауль. У них было много общего: Рауль находился в Морикадии в течение трех лет, делая себе достаточное состояние, чтобы содержать армию, глубоко проникая в тайны де Гиньяров, изучая окольные пути, организуя своих людей. Он был каждое мгновение занят подготовительной работой и теперь хотел победить. Они оба хотели победить. И как можно скорее…

      От двери стойла ненавистный мужской голос произнес:

      – Полюбуйтесь на это! Рауль Лоренс, сын виконта Гримсборо, чистит лошадь!

      Рауль не прекратил работу, не вздрогнул и вообще ничем не выдал всей глубины своего отвращения.

      – Я внебрачный сын виконта Гримсборо, Жан-Пьер, незаконнорожденный сын. Стоило отцу отвернуться, как я уже работал в его конюшнях. Как же, по-твоему, я создал свою собственную конюшню?

      – Мне бы было очень любопытно это узнать, – сказал Жан-Пьер де Гиньяр, входя в стойло. – Ты для меня загадка, Рауль Лоренс, а я загадок не люблю. Особенно в моей стране.

      – В твоей стране? – Рауль удивленно поднял брови. – А принц Сандре знает, что ты на нее претендуешь?

      Жан-Пьер скривил губы.

      – Принц Сандре рад поделиться с членами своей семьи, особенно с человеком, который поддерживает правопорядок.

      – Значит, принц Сандре чувствует себя хорошо? – вежливо осведомился Рауль.

      – Очень хорошо. Почему ты в этом сомневаешься?

      – За последнее время он не показывался на публике. Ну и поползли слухи…

      – Слухи эти совершенно необоснованные, – заявил Жан-Пьер.

      Жан-Пьер не сказал, что недавно пережитое унижение сделало из принца Сандре отшельника, который боится выходить из дома, потому что за его спиной неизбежно раздается смех. Тихий смех, сдавленное фырканье или многозначительное покашливание. Но недавно во время его последнего появления на публике толпа морикадийцев разразилась хохотом и орала: «Свинья! Жареная свинья!» и «Подсвечник!» Жан-Пьер направил на толпу конных королевских гвардейцев, и они разогнали толпу, а принц Сандре в тревоге вернулся назад в свой