Соблазненная принцем. Кристина Додд

сначала помыть. Разве ты не чувствуешь, как от него пахнет? – сказала леди Гримсборо, помахав надушенным кружевным платочком перед своим лицом.

      Сейбер научился драться, пройдя тяжелую школу. Повиснув на руках одного слуги, он сбил с ног второго и, вырвавшись из их рук, помчался к двери.

      Главный слуга с лицом, лишенным какого бы то ни было выражения, успел схватить его, и двое лакеев повалили его на ковер.

      Главный слуга помог поставить Сейбера на ноги и отряхнул свои белые перчатки.

      – Совершенно ясно, что маленький сукин сын проживет без еды еще несколько часов, – сказала леди Гримсборо, окинув Сейбера таким взглядом, как будто он был ощипанным цыпленком, приготовленным для тушения.

      Гримсборо сказал холодным тоном, отчетливо произнося слова:

      – С этой минуты его будут звать Рауль. Рауль Лоренс.

      Леди Гримсборо в полном смятении спросила:

      – Лоренс? Но неужели ты намерен…

      – Усыновить его? Именно так. Он Рауль Лоренс, сын виконта Гримсборо, и он станет английским джентльменом. А тебя прошу обеспечить, чтобы все в моем доме сознавали, что если мальчика будут называть неправильным именем или величать не тем титулом, это вызовет мое неудовольствие.

      Сейбер покинул страну, где был вольным, как птица, и оказался в аду. А его отцом стал сам принц тьмы, дьявол.

      Глава 2

      Три месяца спустя

      Томпсон, дворецкий, впервые перешагнул через порог малой гостиной во время урока танцев Сейбера. Своим звучным голосом, который так раздражал мальчика, он объявил:

      – Мистер Лоренс, ваш отец желает поговорить с вами.

      Сейбер так резко остановился, перестав вальсировать, что его средняя сестра – он теперь знал, что ее зовут Белл – что-то пискнула от неожиданности и наступила ему сразу на обе ноги.

      – Зачем? – спросил он.

      – Мы не обсуждаем желания лорда Гримсборо. Мы лишь по возможности скорее делаем то, что нам приказывают.

      Сейбер с тревогой взглянул на него.

      У Томпсона была тяжелая рука, и он прибегал к плетке, требуя абсолютного повиновения, когда обучал этикету, однако на этот раз, когда Сейбер проходил мимо него по пути в кабинет Гримсборо, он положил руку ему на плечо, чтобы успокоить.

      Значит, ничего хорошего ждать нельзя.

      Сейбер покопался в памяти, пытаясь припомнить, что он мог натворить такого, что заставило бы отца вызвать его к себе. После своего прибытия он видел Гримсборо только издали, и этого было для него достаточно. Он узнал, что отец приводит в ужас каждого из живущих в доме: свою супругу, на которой женат вот уже пятнадцать лет, своих дочерей, своего управляющего поместьем, своих слуг, начиная с Томпсона и кончая последней девчонкой-судомойкой. Гримсборо не был каким-то необычайно жестоким хозяином, не был он также и распутником или извращенцем. Казалось, он не интересуется ничем, кроме собственных увлечений – коллекционирования книг, посещения драматического театра и скачек. Однако была в нем какая-то загадочная мрачность. В его присутствии