Сделка. Людмила Волок

не тянула. Поэтому лихорадочно сочиняла правдоподобную версию, почему они отправляются именно в это медицинское учреждение.

      – Вера, помнишь, я когда-то худеть начала? Ну, ни с того, ни с сего…

      – А как же! – засмеялась Аня. Они тогда много по этому поводу шутили – мол, незамужняя жизнь снова превратила бабушку в девушку.

      – Я тогда прекрасного врача нашла, доктора Смирнова. У них великолепная диагностическая база, и он сейчас предложил госпитализировать тебя в его отделение – исключительно для углубленного обследования. Ведь мы так до сих пор ничего не выяснили. Аня, это временно! – почти закричала Вера Николаевна, увидев, как побелело и напряглось Анино лицо.

      Дома Аня пожелала еще выпить чаю в своей комнате. Она включила тихую музыку, опустилась в кресло и словно прощалась со своими вещами, воспоминаниями, своим прошлым – своей жизнью. У нее снова болела голова, начало подташнивать. Ей было страшно, потому что Аня знала: бабушка совершенно бессовестно врет. Конечно, это «ложь во спасение», но никто не ложится в онкологию, чтобы сдать анализы. Да и вообще, нашли кого обманывать: студентку четвертого курса биофака! Все же она решила не показывать, что подозревает, какие истинные причины госпитализации.

      – Поехали, я готова, – сказала Аня, возникнув с небольшой сумкой перед Верой.

      В отделении их уже ждали: платная палата оказалась вполне сносной, и на тумбочке даже стояли свежие цветы.

      – Только обследования, ничего страшного, – повторила Вера, когда Максим Леонидович зашел в палату. Он уже был посвящен в план молчания, но знал, что из этого ничего не выйдет: больные очень быстро узнают, что за болезнь разрушает их тело.

      – Ну что ж, значит, будем обследоваться, – нарочито весело согласилась Аня. Поднялась с кровати – и упала на пол.

* * *

      Аню привели в чувство, и начались диагностические процедуры. Вместе с ожиданием в очередях они заняли несколько часов, и девушка, вконец вымотавшись, уснула.

      Вера отправилась в больничный сквер – собраться с мыслями. Она сидела на скамейке и думала, где взять мужества рассказать родителям Ани о ее болезни. Какими словами?! Причем ее занимали не столько переживания родной дочери, как реакция зятя: боялась, что тот сразу свалится от инфаркта.

      Вера, будучи в молодости весьма романтичной особой, назвала дочку самым модным по тем временам именем – Анжелика, королевски непривычным для советских граждан, изрядно взбудораженных серией фильмов о прекрасной маркизе ангелов.

      С младых ногтей Лика оправдывала свое имя: мало того, что от природы была красавицей, но еще и все усилия направляла на совершенствование своих данных. Длинные золотистые вьющиеся волосы не позволяла стричь ни за что, даже когда у нее в пятом классе завелись вши (впрочем, как и у большинства одноклассников). Вера тогда чуть ли не на коленях с ножницами стояла:

      – Анжелочка, детка, давай отрежем. Волосы – не зубы, вырастут новые. А если мы насекомых не выведем, то кому твоя красота негигиеническая