Страх. Как одна эмоция объединяет. Эбигейл Марш

Лас-Вегас-Стрип. Возможно, это было неразумно. Стрип, где находится больше всего казино, гостиниц и ресторанов, загружен даже в спокойную ночь, а в канун Нового года, да еще знаменующего начало нового тысячелетия, загруженность невозможно было описать. Это был хаос, бесконечное море кипящего, пьяного, хриплого человечества, простирающегося на многие километры во все стороны.

      Я и мои подруги – нас было шесть, всем по 22–23 года – коллективно решились на еще одно неразумное действо: мы выбрали тематикой вечера «блестки». Блестящие платья, топы, макияж. Ну и ко всему прочему, глупые картонные шляпы, разукрашенные под новогодний Нью-Йорк, и маскарадные очки. Мы стремились к гламуру и попали «в масть», благо стандарты Стрипа не так уж высоки. Когда в начале вечера мы вывалились из лифта на этаже казино в отеле, все присутствовавшие там взорвались неожиданными аплодисментами. Мы слышали, как они кричали «Ву-хуу!», и думали, что выглядим феерично. Такое начало вечера нам понравилось.

      На протяжении большей части времени до полуночи было что-то вроде бала. У всех – отличное настроение. Телевизоры в казино передали, что в Австралии уже наступил 2000 год и мир не сошел со своей оси. Ни компьютерных кризисов, ни прогнозируемых сбоев в городских энергетических системах. Все, кого мы встречали, были очень возбуждены. Люди покупали друг другу напитки, делали групповые фотографии (тогда еще пользовались «мыльницами», а не телефонами, как сейчас) и вообще проявляли редкостное дружелюбие.

      Но по мере того как вечер набирал обороты, наши блестки стали опадать, а поведение людей – портиться. Мужчины начали распускать руки. Сперва это выглядело невинно – кто-то, как могло показаться, случайно дотрагивался до твоей руки. Но градус возрастал, и вот уже стали хватать за грудь и пятую точку. На мне были кожаные штаны, в отличие от моих подруг в платьях, так что мне удалось избежать части унижения, но мои бедные ягодицы здорово пострадали.

      Честно говоря, в начале вечера это нам казалось смешным. Мы, как все, выпивали, и нам вскружило голову. Стрип был залит ярким светом и окружен полицейскими, вокруг полно других мужчин и женщин – мне и в голову не приходило, что может случиться что-то более ужасное, чем просто лапанье задницы.

      А потом я увидела смерть.

      Молодой парень. Возможно, ему хотелось окинуть взглядом весь Стрип, возможно, он хотел впечатлить своих друзей, а может, просто напился. Неважно, какой была причина, но он взобрался по металлическому столбу светофора, коснулся рукой проводов, находившихся под напряжением, и упал на тротуар. Даже если бы его не убило током, он бы умер от падения. После я прочитала, что он ударился головой. В ту ночь я лишь видела человека на столбе, а затем, через секунду, его падение и замершую толпу. «Погиб мужчина, погиб мужчина», – понеслось по площади. Мы еще не знали, было ли это правдой, но в оттенках той ночи появилось что-то зловещее.

      Лапанье стало бесить, алкоголь испарялся, я устала, из-за тесных сапог все ноги были в мозолях. Помню, что я бормотала себе под нос,