Матрица Макиавелли. Дмитрий Наумов

То есть отработка легенды прошла в целом неплохо и его приняли как блудного сына, тем более что теперь он в далекой Москве занимался святым делом – проповедовал ислам через статьи в научных журналах. Более того, его приобщили к местной умме (мусульманской общине), поскольку саляты (молитвы) он знал на арабском языке, а хитан (обрезание) ему сделали в военном госпитале на Пехотном, когда стало известно его основное направление службы в нелегальной разведке. Более того, он сразу завоевал авторитет, когда правильно принял тяжелую книжку Корана из рук того самого улема, приложив ее вначале ко лбу, затем поцеловав корешок книги и только затем приложив ее к сердцу. В те уже далекие времена мало кто правильно соблюдал все тонкости религиозного обряда. Единственное, что портило картину его правоверности, было то, что он допустил оплошность, приняв местную умму за последователей одного из основных направлений в исламе – шиитов, но ему простили это, поскольку в далекой Москве, как полагали местные мусульмане, все они на одно лицо. Хотя и объяснили, чтобы он впредь четко уяснил, что они – низариты, то есть исмаилиты, а это не совсем то, о чем ему рассказывали в далекой Москве о шиитах и суннитах.

      Позже, уже в Москве, анализируя свое поведение как «правоверного мусульманина», он удивлялся тому, сколько наделал ошибок и как много тонкостей надо знать, чтобы чувствовать себя в мусульманском обществе своим человеком. Однако задачу он свою выполнил – засветился в далекой, но активной мусульманской общине, оставив о себе хорошие воспоминания в местной религиозной среде. Тем более что ему «удалось» выполнить просьбу Абдул-Мумина и включить его через свои возможности в Москве в число выезжающих на хадж. Конечно, все это было элементами единого плана по отработке его появления в Бейруте – поиску родственника-улема, а на самом деле попытки подставиться на вербовку шиитской группировке и заинтересовать их своими возможностями и связями в таджикском приграничье для организации боевых групп. И все по ходу операции шло так, как было прописано в разработанном Центром плане, однако в тот самый момент, когда с Абдул-Вали была достигнута договоренность о встрече с его братом, входящим в руководящее звено местного крыла «Хезболла», поступила информация о том, что сотрудник их отдела решил остаться в Израиле. А это значило, что с ним стала активно работать израильская разведка МОССАД со всеми вытекающими последствиями для сотрудников нелегальной разведки на Ближнем Востоке. Всех сотрудников, кого лично знал или мог знать убежавший в Израиль Сергей Семенович Бойко, выводили из оперативных разработок и возвращали на Родину. Поскольку Сергей Семенович знал Евгения Владимировича очень хорошо и в общих чертах знал область профессиональных интересов Черняева, в Центре предположили, что его-то Сергей сдаст МОССАДу в первую очередь. Не зная на тот момент всего объема сданной предателем информации, но хорошо зная оперативные возможности МОССАДа в Бейруте (а в то время там из иностранных разведок не