Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия. Сборник

отвечал ему шейх.

      Он сказал так только для того, чтобы незнакомцы, не смущаясь, вошли в сад. Нур-Эд-Дин, выслушав его, поблагодарил и встал вместе со своей рабыней, а шейх Ибрагим провел их в сад.

      Калитка находилась под сводом, обвитым виноградными лозами различных цветов: красных, как рубины, и черных, как черное дерево. Они вошли в крытую аллею, обсаженную всевозможными фруктовыми деревьями и кустами, где сидели на ветках различные птицы. Соловьи заливались на различные лады, а воркованье горлиц разносилось по воздуху, черный дрозд пением своим напоминал человеческий голос, а дикий голубь точно передразнивал пьяного. Плоды всевозможных сортов уже созрели. Каждого сорта было по два дерева: было два дерева камфарных абрикосов, миндальных абрикосов и куразанских абрикосов, сливы цвета неясного неба, вишни могли привести всякого в восторг, а фиги отливали чудными красными, белыми и зелеными цветами. Цветы сияли, словно жемчуг и кораллы, розы соперничали своим цветом со щечками красавиц; там были фиалки, мирты, левкои, лавеиды, анемоны, и лепестки цветов были покрыты слезами росы. Ромашка улыбалась, показывая свои зубы, а нарциссы засматривались своими темными глазами на розы; апельсины напоминали круглые чашки, а лимоны – золотые шары. По земле пестрели цветы всевозможных оттенков, и всюду пахло весною. Река журчала под пение птиц, а ветерок шелестел листьями. Жара была умеренная, а ветерок нежно лобызал.

      Шейх Ибрагим провел их в возвышенную гостиную[156]; они были очарованы ее прелестью и необыкновенным изяществом и сели у окна. Нур-Эд-Дин, раздумывая о своей прежней жизни, вскричал:

      – Клянусь Аллахом, тут превосходно! Это место напомнило мне прошлое и возбудило во мне жар, словно пламя от гхады[157]

      Шейх Ибрагим принес им угощения, и они, вымыв руки, поели досыта; после чего Нур-Эд-Дин, поместившись снова у окна, позвал свою рабыню, которая подошла к нему, и они оба, сидя, любовались на деревья, покрытые плодами. После этого Нур-Эд-Дии посмотрел на шейха и сказал ему:

      – О шейх, нет ли у тебя чего-нибудь напиться? Так как все пьют после еды.

      Шейх Ибрагим принес им сладкой холодной воды, а Нур-Эд-Дин сказал ему:

      – Мне хотелось бы не такого питья.

      – Ты хочешь вина? – спросил его шейх.

      – Да, – отвечал Нур-Эд-Дин.

      – Спаси меня от него, Аллах! – вскричал шейх. – Тринадцать лет я не пробовал вина, так как пророк (благослови и спаси его, Господи) проклял тех, кто пьет, и тех, кто делает его.

      – Послушай, я скажу тебе два слова, – продолжал Нур-Эд-Дин.

      – Говори, что хочешь.

      – Если ты не будешь ни делать вино, ни пить его, ни приносить, то разве проклятие может коснуться тебя?

      – Не может, – отвечали шейх.

      – В таком случае возьми этот червонец, – сказали Нур-Эд-Дин, – и эти две серебряные монеты, садись на осла и поезжай, пока не встретишь подходящего человека, который мог бы купить вина. Подзови его и, дав ему две серебряные монеты, скажи ему: «Вот на этот червонец купи мне вина и положи его на осла». Таким образом

156

Арабские лодки и суда зачастую тянутся бичевою, приделанной к мачте.

157

Гхадой называется весьма горючее дерево, дающее очень яркое пламя. Оно растет на песчаных местах.