Обаятельное чудовище. Лена Сокол

торжествующей улыбкой.

      – Да ты святая! – Удивляюсь я.

      Забираю упаковку и ухожу прочь, мечтая смыть с себя скорее дешевый приторный запах ее духов.

      – Эй, ты обещал зайти! – Ловит меня в коридоре соседка.

      Она стоит на пороге своей квартиры, невинно хлопая накрашенными ресницами.

      «Ну, что, приятель, – спрашиваю я, – у тебя еще остались силы?»

      В районе ширинки настойчиво подрагивает и наливается тяжестью.

      «Остались…»

      – Ходил за молотком, – объясняю я, направляясь к двери соседки.

      – И где он? – хихикает она, оглядывая меня с ног до головы.

      – Кто?

      – Молоток.

      Подхожу к ней ближе, пристально смотрю в глаза. Вижу, как расширяются ее зрачки, как в волнении подрагивают уголки губ. «К чему терять время, если можно сразу перейти к делу?» Беру ее руку и бесцеремонно кладу туда, где уже стало ужасно тесно.

      – Я вообще-то имела в виду… – Краснеет она, пытаясь убрать ладонь.

      Но я держу крепко.

      – Да брось. – Вталкиваю ее в квартиру и закрываю за нами дверь. – Не говори мне, что я неправильно тебя понял.

      Марта

      Я вхожу в здание фирмы, и на меня смотрят, как на инопланетянку.

      Не будь я дочерью одного из акционеров, меня бы вышвырнули без разговоров, но строгий охранник возле рамки металлоискателя вынужден, сжав зубы, поприветствовать меня улыбкой и пропустить внутрь. Но отходит в сторону, но его взгляд и не думает скрывать неприязнь: всем своим видом я порчу имидж этого роскошного места.

      Рваные джинсы, черная косуха, мятая майка и большая жвачка во рту. Мой образ развязной неудачницы дополняют грубые, тяжелые ботинки на толстой подошве. Охранник с недовольным видом морщит лицо, но никто здесь не в силах запретить мне пройти туда, куда захочу.

      И уж точно никто из этих холеных, двуличных, мерзких богатеев, еще помнящих меня забитой девчонкой в вязаном свитере и с косичками, не посмеет что-то вякнуть о моем внешнем виде.

      Единственный человек, который был способен повлиять на меня хоть каким-то образом, теперь сам стал моим заложником. И именно я теперь говорю от его имени. Ирония судьбы, не иначе.

      – Вы куда? – Секретарша с обильно подкрашенной оральной зоной подскакивает со своего стула, замечая мое приближение. – Стойте!

      – К Эдику. – Сухо бросаю я и толкаю дверь в его кабинет. – Можно?

      – Я ей говорила, что нельзя! – Визжит секретарша через мое плечо.

      Эдуард Викторович вынужден спрятать стеклянную пилочку для ногтей в ящик стола и спешно подняться:

      – Всё в порядке, Юленька. – Бросает он недовольный взгляд на секретаршу и указывает мне своей маленькой ручкой на свободное кресло. – Марта, проходи, садись.

      – Привет. – Падаю в кожаное кресло и вытягиваю ноги.

      Секретарша хлопает дверью, а Эдик, еле сдерживая рвущийся наружу гнев, оглядывает мои ботинки. Почти физически чувствую эмоции, которые у него вызываю, и это меня забавит. Знаю, что в любом